и опалённая шерсть не стали преградой. Серко с рыком прыгнул вперёд и оказался перед голубыми глазами. Кровавый след привёл его к жертве. Прижав уши к загривку, белая волчица готовилась к драке. Она не собиралась бежать, этот сон мог закончиться только с чей-то смертью. Серко жаждал гибели волчицы как глотка справедливости, как заслуженной мести!
Он обошёл свою цель в круге жаркого пламени и увидел на её боку кровоточащую рану. Душа задрожала от удовольствия, – он покалечил врага ещё до последнего боя, а значит победа за ним! Обречённая на смерть волчица не сводила с него голубоглазого взгляда. Оскалившись в рыке, серый зверь подступил ближе...
Серко вздрогнул и снова увидел голубые глаза, только уже наяву. Влада молча смотрела на брата, склонившись над спящим. Стояла глубокая ночь, костёр погас и тёмный силуэт сестры в свете углей выглядел будто багряный призрак. Она снова вела себя странно.
– Ты чего не спишь? Опять замёрзла?
Сестра немного помедлила и призналась:
– Дурные сны…
– У тебя тоже?
Влада вопросительно подняла бровь, и Серко смутился:
– Да я… Мне бывает сняться кошмары.
– Про волков и огонь?
– Да, – выдохнул брат. – Охота в теле волка среди жуткого пламени. Столько ярости и лютой злобы я в жизни не видел. Каждый раз просыпаюсь и будто душу вывернули на изнанку, и…
Серко прервался: стоило ли вообще говорить о плохих снах?
– Ты боишься, – закончила за него Влада. – Боишься, что это мы, что мы прольём кровь друг друга…
– Да, – Серко понял, что больше не уснёт этой ночью.
– Видения даются не зря, сны остерегают нас от того, что может в Яви случится, – Влада старалась то ли утешить, то ли объяснить Серко истину. – Слушая Мокошь можно Долю наладить. Порой Богиня сама подаёт верный знак.
– Не думаю, что сей знак от Мокоши, она не приемлет страстей и нам не подскажет, коли в злобе своей выбираем. Она губит такого слепца, пробуждает Недолю.
– Если сны шлёт не Мокошь, то остаётся только тот, кто внутри, – прижала кулак к сердцу Влада. Серко по наитию повторил её жест и нащупал оберег под одеждой. Запустив ладонь под ворот куртки, он достал нагретую телом гильзу. Латунь покрывал рисунок из рун и узоров – материнский подарок и оберег.
– Это наше наследие, – сказал охотник. – Вторая душа остерегает, чтобы мы сдерживали страсти в узде и пророчит беду, коли ослушаемся.
– Может быть беда уж наступила?.. – неожиданно ответила Влада и перевела взгляд на высокие звёзды, что смутно виднелись сквозь холодную ночь, будто подслушивали их разговор. – Мне нынче снились не волки... Часто снятся они, но не сегодня.
– Кто же снился?
– Мать… – Влада крепко взяла брата за руку. С раннего детства к ней приходили видения. Девятитрава учила внучку узнавать скрытый смысл пророчеств и много времени проводила с ней возле костра. Дочь Волчицы знала о Ведах, гадала на рунах, помнила множество лечебных и ядовитых отваров. Она почти никогда не ошибалась и её предчувствия стоили многого. Серко ощутил, как от волнения колет кончики пальцев.
– Беда какая стряслась? Лихо какое набрело на материнское логово?
– Сегодня во сне я узрела, как волк схватил Старшую и повалил её на холодную землю, – начала медленно раскачиваться охотница в такт словам. – Огромный зверь с серебряной шкурой, а на морде синим пламенем узоры написаны…
– Это Зимний Волк – дух нашего рода! – не в силах больше спокойно лежать, Серко вскочил на одеяле. – Волк убил её?!
– Не знаю… Испугалася я и пробудилась.
На глазах Влады неожиданно блеснули слёзы. Она прижалась к брату и тот крепко обнял её, пытаясь утешить.
– Здесь что-то не ладно. Волк всегда был на привязи матери, он не мог одержать над ней верх! – успокаивал Серко. – Отец рядом, он поможет Старшей не сгинут во власти Зверя.
– Ежели мы останемся одни на всём белом свете, ежели племени больше нет… – прошептала Влада слова, от которых Серко бросило в дрожь. – Обещай... Обещай мне, что не оставишь меня одну. Будь рядом, как последний на целом свете!
– Влада, – признался от чистого сердца Серко. – Я клянусь тебе в этом, как много раз уже клялся. Мы не расстанемся и друг друга не предадим. Даже если смерть всему роду, я буду тебе надёжной опорой и не брошу одну!
Облегченно вздохнув, Влада потянулась к нему гибким телом и запретный сестринский поцелуй обжёг губы охотника. Резко отстранив её за плечи, Серко испуганно зашептал:
– Ты чего?!
На устах Влады заиграла озорная улыбка:
– Дразню тебя, полудурок! Ты же сжал меня в лапищах как оседлую девку! Вот ты фофан какой, простак добродушный! Разжалобился от моих снов и видений!..
– Да разве таким шутят?! – злость Серко смешалась со смущением и обидой – вертя хвостом, сестра опять оставила его в дураках.
– А чего бы нельзя? Сам обещал быть со мною вместе до края, – бесстыже изводила его теперь молодая охотница.
– Ну не так же! Я же… Да я! Ай, да ну тебя! – брат
