Собрания казалась способной образовать некоторое подобие постоянной национальной организации украинского еврейства. Было постановлено создать 25-членное «Малое Национальное Собрание», которое могло бы заседать регулярно в промежутках между пленарными сессиями Собрания. В нем все партии должны были быть представлены пропорционально. Был также образован верховный исполнительный орган (Vaad Hapoel Haleumi — Национальный Секретариат) на коалиционных началах и принят его бюджет.
Неожиданно положение, однако, изменилось, когда в последний день сессии газеты сообщили о революции в Германии. Социалистические партии Собрания сочли новую общеполитическую конъюнктуру благоприятной для себя и круто изменили свою тактику. Когда Собрание постановило избрать делегацию, которая на предстоящей мирной конференции представила бы еврейские национальные требования, эти партии вместе с «Фолькспартей» заявили, что «большинство не считается с меньшинством» и что «идея коалиции обанкротилась»; они отказались войти в Национальный Секретариат и покинули Собрание. В секретариат были избраны пять сионистов и двое представителей «Ахдут Исроел» (ортодоксы).
* * *
Национальный Секретариат приступил к работе: установил постоянную связь с общинами, создал юридическую комиссию для разработки вопросов национальной автономии и т. д. Но изменившаяся политическая обстановка в стране поставила его перед новыми проблемами.
Лишенный поддержки германских войск, деморализованных революцией в Германии, гетманский режим рухнул. На заседании 15 ноября в Виннице, Украинский Национальный Союз, в котором были представлены все украинские партии, призвал к восстанию против гетмана и сформировал 5-членную Директорию во главе с В. Винниченко и С. Петлюрой. Восстание вскоре охватило всю Украину, и 14-го декабря революционные воинские части вступили в Киев, который стал резиденцией Директории.
Делегация Национального Секретариата тепло приветствовала новую власть, подчеркнув, что «еврейская нация, возрождающаяся к новой жизни как в странах рассеяния, так и на своей родине, Палестине, всегда внимательно и сочувственно следила за украинским освободительным движением, видя в нем яркое выражение национального самоопределения». Приветствовали Директорию также еврейские социалистические партии, культурные и кооперативные организации и т. д.
Еще 1б-го декабря, до своего вступления в Киев, Директория постановила восстановить закон о национально-персональной автономии. Ссылаясь на ст. 9-ю этого закона, предусматривающую, что «высшим органом Национального Союза является Национальный Совет, избираемый всеми членами Союза», а «высшим исполнительным органом Союза является Национальная Управа, избираемая Советом и перед ним ответственная», Национальный Секретариат предложил Директории рассматривать его как правомочный высший исполнительный орган еврейской национальной автономии. В беседах с делегацией Секретариата, Председатель Директории Винниченко заявил, что он готов принять принцип построения национальной автономии снизу и признать Временное Национальное Собрание, как законодательный орган, а Национальный Секретариат, как исполнительный орган еврейской автономии.
Разногласия возникли, однако, по вопросу о министре по еврейским делам. Делегация Секретариата настаивала на том, что заведующий еврейским министерством не должен быть членом кабинета министров, ответственным за всю политику кабинета, а статс-секретарем по еврейским делам, ответственным в сфере своей деятельности перед органами еврейской автономии и являющимся лишь связующим звеном между этими органами и правительством; Винниченко же требовал, чтобы министр по еврейским делам был членом кабинета на тех же основаниях, как все другие министры, и был ответственен перед советом министров за функционирование органов еврейской автономии. Он предложил, чтобы вопрос был передан на обсуждение Малого Еврейского Национального Собрания, в котором тогда еще были представлены все еврейские партии.
Но 30-го декабря социалистические партии объявили о своем выходе из этого органа. М. Рафес (Бунд) обвинял Временное Еврейское Национальное Собрание в том, что вместо того, чтобы заниматься чисто общинными делами, оно приняло резолюции по общееврейским вопросам «в духе клерикализма и сионизма» и «связалось с империализмом Антанты». Представитель Поалей Цион напомнил, что Собрание было построено на двухстепенных выборах, и заявил, что теперь, в эпоху победы революции, оно не отражает истинной воли еврейских масс. Сионисты и ортодоксы, оставшиеся в Малом Национальном Собрании, отказались выставить кандидата в еврейские министры, который должен был бы подписаться под общей программой Директории. Бунд и «Фарейнигте» также — по иным соображениям — не согласны были дать своего кандидата в министры. Но Поалей Цион согласились, и А. Ревуцкий был назначен министром по еврейским делам.
Сообщая об этом делегации Национального Секретариата, Винниченко заявил: «Я убежден, что г. Ревуцкий, который не бундовец, а социалист — с одной стороны и сионист — с другой, не вызовет сильной оппозиции со стороны большинства Еврейского Национального Собрания». Ответ делегации был, что самый факт назначения делает нового министра неприемлемым для органов национальной автономии. Попытки наладить в той или иной форме сотрудничество между назначенным министром и избранным Национальным Секретариатом успехом не увенчались.
Трения и соперничество между еврейскими партиями давали себя чувствовать даже в такой области, как помощь пострадавшим от погромов, которая, казалось бы, должна была носить общенациональный характер. 18 января 1919 г. Малое Национальное Собрание постановило создать из представителей всех партий и общественных учреждений объединенный комитет для помощи погромленным. На следующий день, еврейское министерство созвало с той же целью совещание, на которое были приглашены представители общественных организаций.
Впоследствии образовался общий Комитет Помощи под председательством М. Крейнина (впоследствии М. Л. Гольдштейна), независимый и от министерства и от Национального Секретариата; в нем были представлены и общественные учреждения, и политические партии; его функции были ограничены материальной и юридической помощью; еврейское министерство должно было предоставить в распоряжение Комитета 5 миллионов карбованцев, ассигнованных Директорией для пострадавших от погромов. Из этой суммы поступили 1,5 миллиона; 400.000 были собраны среди частных лиц и общественных организаций. До мая 1919 г. Комитет израсходовал 1.100.000 на немедленную помощь, 300.000 на выдачу кредитов, 130.000 на культурные учреждения и т. д.
К этому времени отношения между социалистическим и несоциалистическим секторами в Комитете настолько обострились, что социалисты из него вышли. Пришедшие к власти советские органы прекратили денежные ассигновки, а потом распустили и самый Комитет помощи.
Кратковременным оказалось также существование «Красного Моген-Давида», созданного в феврале Малым Национальным Собранием по предложению д-ра М. Беркенгейма, представителя Интернационального Комитета Красного Креста для помощи жертвам гражданской войны. В Киеве эта организация завербовала свыше 1.000 членов и собрала значительные материальные средства. Ее медицинская секция насчитывала 120 врачей и 100 сестер милосердия. В беспокойные апрельские дни 27 летучих отрядов Красного Моген-Давида доставляли еду и одежду арестованным Чрезвычайкой; медицинско-санитарные отряды выехали в Проскуров, Чернобыль, Иванков и другие погромные пункты. Но уже 14 мая Собез (отдел социального обеспечения) ликвидировал Моген-Давид, как «частное благотворительное учреждение».
К тому времени произошли глубокие изменения в партийно-политической структуре украинского еврейства. Большинство партии «Фарейнигте», которая в 1917-1918 гг. занимала ярко антибольшевистскую позицию, «сменило вехи» и в марте 1919 г. создало «Комфарейнигте»
