наслаждались вином…
— Где же коридоры, по которым можно блуждать? — взглянул Пётр с удивлением на Георга.
— А вот между бочек, — указал тот на узкие проходы этого просторного, заставленного рядами бочек с вином, зала.
— Разрешите прогуляться? — спросил он, получив тут же в ответ разрешающий знак рукой.
Медленно ходил Пётр между бочками, смотрел и стены, и полы, но ничего подозрительного, ничего на то, что бы указывало на существование ещё ходов, — не было видно.
— Вы похожи на полицейского, а не на того, чьё приглашение предъявили, — заметил наблюдающий за ним всё это время Георг.
— А что, если полиция, действительно, явится? — ответил вопросом он, и тот засмеялся:
— А что?! Я буду содействовать. Пусть смотрят! А то, что какие-то тайны есть, так они останутся. Таинственный запрет свыше запрещает раскрывать их.
— Надеюсь, мой друг отыщется невредимым, — будто невзначай вымолвил Пётр, снова оглядевшись вокруг.
Он улыбнулся хозяину сего дворца и поспешил откланяться. Где искать теперь Винсента — не знал, но уезжать без него не собирался… Пётр вышел на двор, быстрым шагом удаляясь прочь, пока не скрылся из вида, и остался в зарослях леса следить за домом и озером рядом. Время тянулось невыносимо долго… Становилось уже темно, что забирало последние надежды…
Слабое движение и промелькнувшая у воды тень заставили Петра насторожиться. Он моргнул несколько раз, вглядываясь в очертания человека, пока не убедился, что это был Винсент.
Мокрый насквозь, тот еле держался на ногах… Выйдя навстречу, Пётр ускорил шаг, пробираясь через высокие заросли трав. Он подхватил Винсента под руки, уводя за собою, уводя обратно к их ожидающим в лесу коням. Там, посадив у ели, он достал из сумки на лошади флягу и преподнёс к губам Винсента…
— Лучше, — когда попил воды, вымолвил тот. — Благодарю.
— Зачем ты отправился туда, в лабораторию? — сразу спросил Пётр.
— Я не знал, что увижу… Не знал, чего ждать, — стал рассказывать взволнованный Винсент. — Я вышел в лабиринт и сам не помню, как! Он там есть! И не три коридора, а больше… узкие, низкие, а потом была какая-то комната, — смотрел он с широко раскрытыми глазами на внимательно слушающего Петра. — Там почти не было света. Трудно было видеть всё, но никакой мебели. На стене были надписи… Короля убрать, кто с нами — тому свобода. Я сразу сказал, что никогда не допущу подобного, что здесь строят заговор, как вдруг открылся пол и я провалился в воду! Точно колдует сей Георг или механизм какой имеется… Слышал он меня, чувствую, слышал и видел! Только не знаю, откуда и как.
— Успокойся, всё, — попытался сдерживать свои эмоции Пётр, чтобы Винсент успокоился и стал дышать более ровно. — Надо будет прислать сюда полицейских с обыском. Официально.
— Он не допустит, — не верил Винсент в успех, но Пётр был убеждён в ином:
— Георг уже обещал содействие. Так что, не думаю, что будет против. Ему не выгодно отказать. Но ты прав… Он делал тонкие намёки. Играет явно против короля, а один из гостей подыгрывал… Боятся напрямую заявить, что создают кружок заговорщиков против существующей власти.
— Вы смогли что-то увидеть там? — смотрел с надеждой Винсент, но Пётр вздохнул, покачав головой:
— Увы, сей господин умеет хранить тайны. Советую тебе заняться этим дальше, как и говорил… Только больше не пей ничего по-настоящему. Эту часть урока ты упустил, видать. Итак, вернёшься с официальным обыском, а там уже дальше будешь смотреть. Ты в силах отправиться домой?
— Да, в силах… Благодарю, граф, что помогли. Я теперь знаю, что буду делать, — стал подниматься Винсент, и в скором времени они оба вновь пришпорили коней…
Остановившись на несколько секунд на холме, Пётр придержал лошадь. Он оглянулся на оставшийся позади дворец тайн и недовольно покачал головой. Он знал, что теперь дело остаётся в руках его ученика, одного из лучших учеников, но уверенность в то, что тайны останутся пока тайнами, побеждала веру в удачное разрешение вопросов.
Заставив коня встать на дыбы, он скорее продолжил путь, вновь нагнав удаляющегося дальше Винсента…
Глава 15
Скорее вернувшись домой, Пётр с порога спросил слугу об Ионе, но тот сообщил, что его супруги нет, что она уехала куда-то с вещами и сыном. Поражённый такой новостью Пётр медленно прошёл в гостиную, где в кресле сидел печальный тесть…
— Да, — подтвердил тот. — Собрала вещи, забрала Павлушу… Сказала, что сообщит о себе, но попросила нас уехать в Россию. Мол, к Вам не вернётся никогда.
Ничего Пётр говорить не стал. Он прошёл в свой кабинет, закрыв дверь, и налил рюмку коньяка. Скинув камзол, галстук, расправив посвободнее рубаху, он устроился за столом. Ещё некоторое время его взгляд держался на золотом цвете напитка. Жизнь казалась бессмысленной… Появлялось желание, чтоб этот коньяк стал ядом, а не способом забыться хоть на миг…
Тихо вошедший тесть тоже взял себе коньяку, сел напротив и вздохнул. Только слов не находил, что сказать. Не поднимая глаз, словно не обращает на него внимания, Пётр сделал глоток своего напитка:
— Я просил её ждать, что всё объясню.
Тесть молчал. Он слушал весь рассказ Петра о том, что произошло с получения письма от Ребеки до сегодняшнего вечера. Он пил и внимательно смотрел, переживая вместе всем сердцем, и после сказал:
— Вот, почему Вы спросили тогда меня о детях и других женщинах… Сынок…. Вы знаете, я всегда рядом и сделаю всё, чтобы помочь… Узнать бы только, где Иона.
— Простите, — постучался слуга, несмело потревожив их беседу. — Прибыл господин Валентин Блом.
— Пропустите, — кивнул Пётр, снова пригубив коньяка.
Он смотрел опять на его золотистый цвет, вымолвив поднявшемуся уйти тестю:
— Останьтесь. Здесь тайн нет.
Когда же гость прибыл и сел рядом с ними, Пётр налил коньяка и ему. Взглянув на бутылку, из которой угощал друг, Валентин улыбнулся:
— Ты экономишь тот Хенесси или новый уже?
— Экономлю, — безразлично прозвучал ответ на французском языке. — Будем говорить по-французски, чтоб все присутствующие понимали… Наш король, кстати, франкофил… Все вокруг него обязаны использовать именно этот язык.
Пётр сел обратно и, приподняв бокал, словно прозвучал тост, сделал ещё глоток.
— Наконец-то застал тебя дома. Ты так просил о встрече, писал, что важно, — заметил Валентин. — Но пришёл ли я в удобный момент? Ты огорчён?
Он взглянул и на смотревшего тестя, а Пётр тяжело вздохнул:
— Разминулись мы с тобой… Не успели пообщаться на балу, а потом…. потом всё закрутилось, завертелось… Я уже не знаю, в какой каше варюсь.
— Что случилось? — насторожился Валентин.
— Думаю, тебе
