помогу. Если у вас действительно есть такое желание.
— Есть… — выдавил Арнольд.
Королевич одобрительно кивнул и зашагал дальше. Было слышно, как он с облегчением вздохнул.
В оставшийся вечер путники разнесли свёртки покойных разбойников по их семьям, а затем решили прогуляться по городу и отчистить мозги. Им на глаза попался невероятных размеров рынок под навесом тканей, множество статуй, парочка фонтанов и огромное количество четырёхэтажных зданий. В столице подобного не было; самое высокое сооружение — это замок короля, а в остальном одни двухэтажные и одноэтажные дома. Фонтанов в Луоне вообще не было, все статуи снесли во время революции, а рынок был самым обыкновенным, ничем не привлекающий. Чейдинхолл же может похвастаться ещё и относительной чистотой с изобилием зелени. Люди в этом городе доброжелательные и спокойные, правда видно, что немного зашуганные.
Всё это время, пока Мирослав и Арнольд гуляли, они не разговаривали. Лишь только когда подошли к воротам усадьбы Вячеслава Тщеславного Арнольд удивлённо спросил:
— Неужели та повозка стоит целой ночи в этом дворце?
Стоявшие у входа в усадьбу рыцари не двигались. Впускать они явно никого не собирались.
— А может это статуи такие? — пригляделся Мирослав.
— Не похоже… — протянул Арнольд.
Внезапно один из рыцарей зашевелился, напугав тем самым королевича, а затем подошёл прямо к большим дубовым дверям усадьбы. Он открыл их, что-то сказал прилично одетому человеку внутри усадьбы и вернулся на своё место. Спустя пару минут к воротам вышел этот самый прилично одетый. Назвавшись дворецким господина Вячеслава, тот открыл путникам ворота.
Войдя уже внутрь усадьбы Мирослав и Арнольд поразились масштабами этого архитектурного чуда. Повсюду висели дорогие лампы, что освещали каждый уголок, на стенах красовались большие картины, а под ними стояли небольшие шкафчики с множеством книг в ярких обложках.
Путников повели по очень длинному коридору. С каждой стороны было примерно по десять дверей, ведущих в неизвестные комнаты. Дворецкий довёл до самого конца прохода, где находилась комната под номером 913. "Неужели в усадьбе тысяча комнат… Не верится", — думал Арнольд.
— Завтра барин приглашает вас на завтрак. Я приду за вами рано утром, примерно в восемь часов. В вашем распоряжении также банная комната, которая находится на втором этаже слева от скульптуры мальчика с полотенцами. На ужин вы, к сожалению, уже опоздали. Если хотите, можем принести вам что-нибудь.
— Спасибо, мы не голодны, — отмахнулся с улыбкой Мирослав.
— Тогда спокойной ночи, господа, — сказал дворецкий, закрывая дверь.
— Во загрузил то, — отшутился Арнольд.
Путники принялись осматривать комнату. Она была очень большой. В ней был огромный шкаф, с теми же яркими книжками, немаленьких размеров зеркало, стол с четырьмя стульями и два спальных места: одно прямо под окном, а другое у двери в комнату. У путников было такое ощущение, что это было как минимум четырёхместное помещение, потому как пространства хватало ещё на две кровати.
— Вам не кажется это странным? — спросил Арнольд.
— Что именно вас смущает? — поинтересовался Мирослав.
— Кровати. Такое ощущение, что, во-первых, их должно быть больше, а во-вторых, положение имеющихся очень удобное для того, чтобы по-быстрому попасть в комнату, да прирезать нас: один в окно пролезет, а второй в дверь прошмыгнёт. Да ещё и зачем-то четыре стула стоит.
— Мне кажется, такому человеку, как Вячеслав, это незачем. Посмотрите, он, похоже, является самым богатым человеком Чейдинхолла, — отметил королевич.
— Так в том и дело. Представители высшего сословия убивают по-тихому. Приглашают "в гости" или "переночевать", а сами народ губят, да наживаются на этом понемногу.
— Вы слишком переживаете, Арнольд. Поверьте, вашей жизни ничего не угрожает.
— Вы так в этом уверены? Мир жесток, людям лишь бы выгоду сыскать. Крышу иногда так сносит, что не понимаешь, что творишь. Как у меня сегодня…
— Хватит уже, — прервал Арнольда Мирослав. — Мир и вправду жесток. С ума сойти не так уж и сложно. Но всё зависит от того, какой выбор сделает человек. Останется со светом или погрузиться во тьму…
— Всё настолько просто, думаете?
— Нет… Оно намного сложнее. Если позволите, я поделюсь с вами одним секретом, — прошептал Мирослав. — Это может прозвучать очень глупо, вы можете не поверить мне. От вашей осведомлённости вряд ли что-нибудь измениться, а потому… Я могу показаться очень наивным человеком, но я знаю истину. Я могу видеть душу любого живого существа и определять, на какой он стороне: на светлой или на тёмной.
Арнольд внимательнейшим образом слушал. Почему-то он верил Мирославу, не смел даже усомниться в его словах.
— Душа всегда находится на перепутье, — продолжал королевич. — Я ещё ни разу не видел идеально светлую или тёмную.
— Невероятный дар… А можете сказать, какая у меня душа? — перебил Арнольд.
— У вас очень много белого… — вздохнул Мирослав.
— Что-то не так?
— Поймите, я не знаю, почему у меня есть такие способности. Для меня это не дар, а проклятие. Вот скажите, что бы вы делали на моём месте?
— Хм… Что бы я делал? — задумчиво протянул Арнольд. — Если честно, то без понятия. Попытался бы, наверное, построить идеальный мир.
— А как именно? Что для вас "идеальный мир"?
— Сложно…
— Очень сложно, господин Арнольд… Но знаете, я не сдаюсь. Пытаюсь помогать всем. При этом выбирать почти ничего не смею. В особенности это касается тех моментов, когда "сносит крышу", когда хочется "поступить по справедливости" и лишить человека жизни, решить его судьбу.
— Ужасная пала на вас участь.
— Не стоит… На вашем месте я бы сразу и не поверил в такой бред. В любом случае можете верить мне или нет, но дворянин Вячеслав и его свита — хорошие люди и вряд ли желают нам зла.
— Я поверю вам, но не смогу уступить своим инстинктам. Давайте спать сегодня поочерёдно. А ещё кровати переставим, — хмыкнул Арнольд.
Мирослав улыбнулся и принялся помогать товарищу.
— Знаете, я с многими людьми знаком, Мирослав, но с такими, как вы, общаюсь впервые, — сказал Арнольд.
— С какими такими? — спросил королевич.
— Сложно описать словами… С интересными, наверное…
— Что ж, спасибо… Давайте с вами на "ты" перейдём, Арнольд?
— Давайте.
Наконец путники разговорились. Никто из них даже спать не ложился. Арнольд всю ночь рассказывал интересные истории из его прошлого, рассказывал о семье, о былых товарищах. В один момент Мирослав внезапно спросил:
— А у тебя есть друзья?
Арнольд опешил от такого вопроса.
— Э-э-э. Хах… Ну если считать друзьями тех, о ком я сейчас рассказывал, то… Хотя я бы не сказал, что кто-то из нас смог бы пожертвовать чем-то особенным ради меня или самих себя. Это даже семьи касается, в каком-то смысле. Так что, полагаю,
