– Не будь дебилом, Шмякос – прорычал я, стаскивая себе на тарелку немалую толику от мясной кучи – Назови бар «Злой гоблин», подними цены на тридцать процентов, добавь в меню море холодного компота и тазики с жареным мясом и перловкой. Подожди пока разбегутся слухи по Дублину, жди наплыва толпы и готовься считать песо.
– Ух ты! – тяжко сглотнув набежавшую слюну финансового голода, Шмяком почесал грудь, роняя с сосков хлопья засохшей крови – Может еще салата в меню шмякнуть?
– В жопу.
– Меню утверждено! Еще жарить?
– Жарь. И пусть соседи тащат компот без блесток. Много компота!
– Все будет, Оди. Все будет… А ты случайно не держал раньше бара? Так уверено говоришь…
– Может и держал – проворчал я – А может просто вырывал языки излишне болтливым барменам.
– О-о-о…
– Свали! – перевел мои слова в приказ Каппа.
– Бегу жарить! И про компот не забуду. И это, Оди… вокруг все больше народа и я, конечно, не спец, но там прямо назревает что-то… душное и кровавое.
– А точнее? – заинтересовался я.
– Точнее? Ну… жарю я вот мясо непринужденно, песенку насвистываю – поминальную, конечно – а за мной напряженно так наблюдают такие высокие чины из Гадюк, Пончиков и Чистого Древа, что в наш окраинный район разве что отлить заглянут и то по пьяному делу… И ведь все вооруженные… а у угла стоит малый шагоход с пушкой огромной… рядом два экза в цветах Пончиков… в целом только на задней улице и крышах вокруг примерно рыл сто… и все смотрят как я мясо жарю… и улыбаются так ласково… так ласково… Что сейчас у главной двери и подумать боюсь…
– А ты не бойся и не думай – посоветовал я и ткнул пальцем в стену рядом с нами – Выглядит непрочной…
– Углядел? Тут дверь была раньше. Мы с розовыми пополам ее заделали.
– Чем?
– Рецепт предков. Саман. Но я что-то накосячил с этим рецептом и прочность так и не набралась. Но оштукатурил как положено и нанял маляра одного, что позже погиб в Мутатерре – он мне замаскировал все под бетон. Не знаю как ты и углядел…
– Рэк. Пробей окошко для подачи компота гоблинам…
– Ща!
Несколько ударов подхваченным пожарным топором, который мы притащили из разрушенного Дома Лезвий, образовали в центре замаскированного проема зияющую дыру, откуда на наши потные от обжирания лица упал тусклый розовый свет. Заглянув внутрь, Рэк перекосился и заорал:
– Там офицера Гадюк жарят, командир! Прямо на столе с компотом!
– Я ОБЛОКОТИЛСЯ И ЗАДАВАЛ ВОПРОСЫ! – ответный ошалелый рев наполнил зал бара резонансным эхом.
– Сзади тебя мужик с прибором!
– Это девка!
– Да у ней хер!
– Женщины разные бывают! Я же в штанах! Ты кто?!
– Я Рэк! И я не такой!
– Охренел, сука?! Я допрос тут вел! Допрос!
– Хера у вас допросы!
– Интересные у той тощей трусы… но блесток многовато – заметила привставшая и заглянувшая в сочащуюся розовым светом дыру – Эй! Похотливую лампочку вырубите уже! И давайте компот!
– Вы совсем охренели! Наджис!! – возмущенно прокричал разгневанный женский голос.
– Мы что? – уточнила Ссака и резко сбавивший обороты женский голос умильно проворковал:
– Ну что вы… вам все можно. Компот сейчас подадим.
– Передай тому… чтобы звал бывшего главу Гадюк – буркнул я, сыто отваливаясь от тарелки.
– Эй! Трахнутый! Зови своего босса!
– Я не трахнутый!
– Кого там трахнули уже? – поинтересовался новый голос из-за стены – Тихо же вроде все было?
– Никого не трахнули! Порро! Зови главного!
– Есть, полковник Стекс! Такого кого тут трах…
– НИКОГО НЕ ТРАХНУЛИ! Я ВЕЛ ДОПРОС!
– Жопу то хоть полковник? – глумливо заорал Рэк в дырку, откуда высунулся кувшин с компотом.
– О-о-о-о…
– С компотом что-то нехорошее делали? – тихо поинтересовался я у Ссаки и та тут же продублировала мой вопрос в дыру.
– Нет-нет! – опять раздался женский испуганный голос.
– Дерьмо – выругалась наемница и вставила в дыру ствол автомата – Эй, сиська… еще раз спрашиваю – с компотом что-то делали нехорошее? Последний шанс. Ты сдохнешь – другая сука расскажет.
– Он нассал в компот, когда узнал, что он для вас! Шипел, что вы возомнили себя крутыми…
– Заткнись, сука! – заорал полковник Стекс.
– Он сам! Еще и плюнул!
Я щелкнул пальцами. Ссака вдавили спусковой крючок, и я чуть отклонился, пропуская мимо поток хлынувших горячих гильз. Полковник вякнул еще разок, ответная очередь пришлась в стену, потом там что-то с грохотом упало и все затихло.
– Поясни тем снаружи почему и за что – велел я Шмякосу и тот торопливо кинулся к выходу.
– И передай, что первый из Гадюк кто сюда войдет, должен будет выпить весь подарок полковника Стекса! – добавил я – До капли! Пусть сами решат кто это будет…
– Ага!
В повисшей тишине мы выпили еще по одной, потом разлили и добавили по новой дозе самогона. Почувствовав, что обвитая стальной пружиной ледяная сосулька окончательно исчезла, я с шумом выдохнул, проводя ладонями по лицу.
Ладно… ладно…
Грохнула дверь. Первым вернулся Шмякос, кивнув на ходу и усочившись за дверь черного выхода. Еще через несколько минут внутрь ввалился широко улыбающийся оборвыш с лысой исцарапанной башкой:
– Я внезапно стал Гадюкой! – это было первое, что он сообщил всем нам, широко улыбаясь – А был бродягой! Жизнь удивительна, да?
– Думаешь? – Ссака с трудом сдерживала лезущую наружу корежащую ее лицо ухмылку.
– Простота душевная светит ярко… но не долго – обронил Каппа. Спрятавшаяся за ним лучница Хитоми едва заметно кивнула.
– Думаю! – проорал влившийся в ряды Гадюк оборвыш – Жизнь прекрасна! Сказали выпить до капли кувшин компота – и тогда точно примут как доказавшего! Еще и запишут на курсы внутренних работяг. А это житуха! Спокойная мать ее житуха!
– Житуха – согласился я и ткнул пальцем в кувшин с компотом – Вот.
– Да я в три глотка его! А стопку не нальете?
– Нальем – кивнул я – Но…
– Но?
– В компот нассал покойник – сцапав бутылку, я подался вперед, налил мутного самогона в ближайшую стопку и пододвинул ее к краю стола.
– Да ну?
– Да ну – широко улыбнулась наемница.
– Я бы такое пить не стал – предупредил Хорхе.
– Так я другой кувшин! – легко отыскал решение проблемы бродяги – Мочу хлебать дебилов нет!
