словно углей метнули!
Стараясь заглушить бушующий пожар, Суи торопливо запил вино остатками пива, набил полный рот баранины. И, на всякий случай, отставил коварную бутылку подальше.
Но прошло совсем немного времени, и Бертран нацедил себе следующий. Люди же как-то пьют! Надо разобраться! Да и лесной пожар в желудке, стал удивительно приятным теплом домашнего очага…
Очень вовремя пришлась третья кружка пива. А там и четвертая.
Вскоре, набив брюхо до последнего, Бертран мог только потихоньку вливать в себя попеременно то вино, то пиво, ограничивая заедки веточками зеленухи или вовсе крошечными кусочками — боялся лопнуть. В пузе и так происходили нехорошие бурления, отдавая в голову. Та кружилась, глаза сами собой закрывались, думались рваные мысли, что никак не складывались в нечто целое.
Бертран понял, что напился. Это его так рассмешило, что парня сложило от хохота. И уронило с лавки. Удар о твердый пол немного отрезвил. Поднявшись, Суи плюхнулся обратно — ноги стали какими-то мокрыми веревками — заплетались сами собой!
— Надо протрезеветь! — приказал сам себе Бертран. И потянулся за остатками пива.
* * *
Пробуждение было ужасным. Болела голова, спина, ноги и руки… В брюхе и вовсе происходило страшное. Суи открыл глаза — перед лицом медленно качалась ветка с листьями, выпачканными чем-то неприятным. Присмотревшись, Суи понял, что это баранина. Очень хотелось пить, а во рту было так гадко, что и не описать. Как у дальней стены рынка, а то и хуже. Еще и как-то липко. Мерзость. Как с пиявками целовался.
— Что же вчера со мной случилось-то? — прошептал он пересохшими губами. Слова больно царапали глотку и выбирались скукоженными. Бертран попробовал перевернуться, но что-то твердое уперлось в бок. Суи с радостью нащупал бутылку, судя по весу, полную.
Пиво пришлось очень кстати. Хоть и пить пришлось лежа, обливаясь пеной и захлебываясь.
Голова немного прояснилась. Бертран сумел сесть и оглядеться. Непонятно как, но он оказался в саду у местной церкови, сразу за могильными плитами. Видно помогла та кривая удача, что бережет пьяных и дураков.
— Занесло… — с досадой прошептал он, — с другой стороны, хоть нож не сперли. А вот деньги… — Бертран вывернул ворованный кошель — на ладонь упала два потертых гроша, — деньги нужно зарабатывать с начала. И никаких пьянок, — он пошевелил скрюченными грязными пальцами, — пока не обзаведусь сапогами!
Глава 8
На боевом посту
Начало вечерней стражи Бертран встретил на том же месте, что и вчера — очень уж удобный переулочек! И темно, и изгибы внезапные, и короткий — никто и не думает, что в том отнорке на десять шагов может кто-то ждать их денежки. Суи даже удивился, отчего столь грибное место никем не застолблено. Но все сомненья твердой рукой отогнал. Хотелось думать, что городские просто тупые, но скорее — зажрались.
Первых, кто решил срезать путь меж двух кварталов, Бертран пропустил. Что взять с тупых крестьян из пригорода? К тому же, их было двое. И каждый в плечах пошире Суи. Могут и не побояться его ножа. Сходиться же насмерть ради мешка брюквы — мелко. Предложи кто целый воз, еще ладно!
Пропустил и второго — прошмыгнул мальчишка, лет десяти. На третьего Бертран и смотреть не стал — нищий был грязнее его! И тоже босиком. Отросшие ногти клацали по камням словно копыта. Суи даже посторонился, чтобы волна удушливой вони не выела глаза.
Нищий прошкандыбыл мимо, не рискнув просить милостыню — видать, не все мозги червяки съели, понял, для чего тут человек дом подпирает. Попроси у такого, еще зарежет!
— Пиздец, — ругнулся Бертран, — он что, даже под дождь не попадал ни разу с рождения?
С четвертым вышло нехорошо. По всем приметам, торопливо зашедший в переулок должен был стать удачной поклевкой. Но не успел Суи шагнуть навстречу, как ему показали нож. Не короче, а то и на пару пальцев длиннее его собственного.
Бертран коротко кивнул, отступил, вжавшись в стену. Человек кивнул в ответ, прошел мимо, настороженно косясь — ждал удара в спину. Но Бертран лишь улыбнулся и поднял пустые ладони.
Когда утихли шаги, Суи почесал затылок. А ведь могло получиться нехорошо. Даже очень нехорошо! Он себя не считал великим мастером ножевого боя — да и плохоньким не считал — куда там! А как убивают ножом опытные люди, он видел. Один раз даже помогал труп отнести в свинарник. Раз, и все.
Печенка завозилась. В такт ей заныл пустой желудок — пришел в себя после вчерашнего, скотина! А ведь столько съедено было…
Загрустив, Бертран пропустил еще нескольких человек. Впрочем, совершенно неинтересных для его вопроса.
— Одиннадцать, двенадцать… — сосчитал он. Дальше дюжины сложной наукой арифметикой Бертран не владел. И теперь, нужно было или начинать вторую дюжину, или делать дело. И плевать, что выйдет!
Ждать долго не пришлось. В переулок нырнул человек, оглядываясь, пошел, почти побежал по грязным камням. Бертран вышагнул из темноты, прихватил за глотку. Покачал клинком у глаз.
— Нож продаешь? — храбро пискнула полузадушенная жертва. В тусклом свете деталей лица было не разглядеть, но Бертрану он показался очень похожим на крысу. Богато одетую крысу на двух ногах. И без хвоста. Хотя, кто знает, что там под широкими штанами? А может, и вокруг брюха обматывает, на манер боевого пояса?
— Кирпичи кончились, — хмыкнул Суи, — так что, увы.
— Отпусти, дяревня, — продолжил наглеть хмырь, — ты ж даже не представляешь, на кого сухарь крошишь⁈ Я же тебя найду!
— Пиздеть будешь, компотом оболью, — сурово ответил Бертран словами утопленного любителя гладить девичьих мяурчиков. Что такое «компот» он не знал, но предполагал, что нечто типа кипящей смолы, что плескают со стен замков.
— Деньги или жизнь⁈ — для убедительности, Суи начал сжимать пальцы, а клинок приставил к самой шее — и иголки под ножом не просунуть.
— На поясе, со спины! — пискнул, вмиг потерявший храбрость, крысюк.
— Зарежу! — пообещал Бертран, намекнув, что дергаться не стоит. — А потом
Отпустил передавленное горло, сунул руку за спину. Нащупал что-то. Крысюк вдруг задвигал жопой, словно стараясь подставить ее под ладонь Бертрана.
Тот, опешив от столь неправильного положения дел, с размаху ударил крысюка лбом — любимая забава детворы в Суре. Победители баранов на ярмарках глушили. А Суи был не из последних!
Странный крысюк головою оказался не крепче годовалой овцы — вмиг прекратил свои странные жоповерчения, и сполз на мостовую.
Бертран забрал кошелек, заодно прихватив и пояс — как бы не побогаче того, что под елками прикопан. Присмотрелся было к сапогам, но раздались громкие шаги множества уверенных в себе людей. Суи тут же скользнул в противоположную сторону, оказавшись на улице Мясников. Там смешался с толпой, оторвался от любых возможных преследователей — хотя, кому он нужен? Вряд ли крысючок отстал от могучей свиты.
Побродив по городу, Бертран двинулся было в ремесленный квартал — хотелось все же обуться. Но ворота оказались заперты, а стучаться, дабы перебудить сторожей… Выйдут, и, не разобравшись, самому рога отшибут, да на пуговицы пустят!
Зато в бордель, что расположился сразу за углом, Бертрана пустили, даже не глянув, что он босиком. Мало ли, может вера у человека такая, что запрещает обуваться! Деньги принес? Наш клиент! Будем любить изо всех сил. Еще и портки оставит!
* * *
Из «Ласковой дырки» Бертран убрался только поздним утром. Его разбудили, накормили плотным и вкусным завтраком. Вручили заштопанную куртку и штаны с новенькой заплатой — уронил в коридоре, а добрые девки, те, которых он не затащил на широченную кровать, и заштопали, и постирали… И всего-то, за двойную копу!
Суи шел по улице, улыбался встречным, подставлял лицо доброму и теплому солнышку, и пытался представить, что можно получить за безант или феникс. По всему выходило, что от удовольствия могло и разорвать нахрен. С другой стороны — вероятно, оно того стоило!
— Гребанные бономы! — ругнулся Суи — эти-то, могли наслаждаться жизнью постоянно и регулярно.
Ругался он без малейшей злобы. В кошеле позвякивали деньги — крысюк таскал с собой чуть ли не годовой доход всей Суры, светило солнце, в брюхе лежал завтрак, а наработавшийся за ночь хер, даже не думал обращать внимания на прогуливающихся красоток. Жизнь удалась, что и говорить!
Заходить в квартал к ремесленникам Бертрану перехотелось. Да и от рынка он недалеко.
И ладно, что придется
