плакали, в переулках дрались, в компаниях спорили, делились новостями и слухами. Всё вокруг бурлило, хвасталось и завидовало. Обычная городская жизнь обычного города.
– Пурелий, ты куда? Неужели сбегаешь, не отведав лучший бутон Зелёной долины?
Под общий хохот рыжая девица с пышными формами схватила себя за груди и потрясла ими вслед уносимому книгочею.
– Милая Ру-Ру! Сегодня ночью я написал для тебя сонет и прочитал бы его тебе, но эти благородные мужи похитили меня на их тайную свадьбу. Я не приветствую насилия, но что не сделаешь ради большой любви двух благородных воинов?
Публика захохотала ещё больше, обрадованная остротой книгочея, а один из стражников предупреждающе пробасил:
– Бока помну.
– Молчу, молчу, – быстро согласился Пурелий и крикнул девице. – Этот великолепный бутон я сорвал специально для тебя!
Книгочей разжал пальцы и полевой цветок, порядком помятый, упал в дорожную грязь. Стражники уже вносили иноземца в дом барона, а горожане окончательно переключились на свои заботы, когда рыжая девица подняла цветок.
– Ах, Пурелий, – произнесла она вполголоса и вставила растение в платье.
Глава 4
– Книгочей Пурелий Эдур Цес! – пробасил один из стражников, и они плюхнули молодого человека на пол.
Пару минут книгочей сидел спиной к собравшимся, как будто замерев от неожиданности, но потом повернул голову и увидел Бадьяра. Барон закончил с купальней, облачился в нарядную одежду и сидел на троне, с интересом рассматривая гостя.
– Ох, мой покровитель! – засуетился молодой человек, вскочил на ноги и поклонился. – Прошу прощения, меня забрали с философского диспута, поэтому я не одет, – книгочей посмотрел на свою одежду и удивился. – Ах, нет! Я же одет. Вот это да! Когда же я успел?
Пурелий заразительно засмеялся, оглядывая собравшихся. «Совершенный дурак», – подумал Гидон. «Хитрая вошь», – мысли казнахрона были осторожнее.
– О, лекарь Плантаж! Рад встрече! – увидев знакомое лицо, обрадовался Пурелий. – Как вчерашний вечер? Ох, а я в восторге от Ру-Ру. Великолепна, не так ли? Скотник Жостак Восьмой. И вы здесь! Как ваш запор? Я же советовал не налегать на сельдерей. Это растение больше подходит белым или красным. Сегодня удалось облегчиться?
Пурелий тараторил без умолку. И с таким невинным выражением лица, что невозможно было обижаться. Молодой человек проявлял искреннюю заботу, суматошил красивыми руками и покачивался, даже пританцовывал на каждом слове. Пока Жостак пучил от стыда зелёные глаза и хватал ртом воздух, неугомонный гость переключился на воеводу.
– Воевода Гидон…
– Хватит.
Казнахрон понял, что нужно вмешаться, иначе этот холёный малыш наговорит лишнего.
– Прошу прощения, если люди воеводы были недостаточно любезны, – с улыбкой произнёс Мортус, – но у нас обстоятельства чрезвычайной важности. К сожалению, не все знакомы с вами. Представьтесь, пожалуйста.
– Ох, пустяки. Стражники были добры, мы даже успели перекинуться парой слов о свадебных обычаях, – и наглец подмигнул одному из них. – А зовут меня, благородные мужи Зелёной Долины, – молодой человек сделал паузу, как будто вспоминал, – Пурелий Эдур Цес. Книгочей. Плачу четвертной в Красных холмах.
– Далеко отсюда.
– Далеко, уважаемый казнахрон. Но вы же знаете, что это формальность. Судьба книгочеев – ездить по Сычигорью, читать книги, вести переписки и выявлять нарушителей закона о грамотности. Куда зовут, туда и еду.
– Ты мне нравишься, Пурелий, – произнёс барон. – Принесите книгочею кубок вина в знак особого уважения. Пусть выпьет за моё здоровье.
Бадьяр Широкий заметил, что ни Гидону, ни Мортусу не понравился разговорчивый юноша и чтобы лишний раз насолить подданным, барон решил высказать радушие.
– Но Мортус прав. У нас чрезвычайное дело. Прошу, казнахрон, продолжай.
– Вам знакомо имя Лукоса Шварца? – спросил Идилий Кат.
Пурелий схватил принесённый кубок, крикнул: «За Бадьяра Широкого!» и принялся жадно пить. Он причмокивал и притоптывал. Косил глазами в разные стороны и подмигивал всем подряд. Осушив бокал, сначала поклонился барону, а потом ответил Мортусу:
– Да, я знаком с ним.
– Что можете о нём сказать?
Пурелий вместо ответа достал носовой платок и обратился к присутствующим.
– Благородные мужи, не найдётся у кого-нибудь несколько капель духов? – лицо книгочея вдруг стало серьёзно, поэтому Мортус не обиделся, что его вопрос проигнорировали.
Знать молчала, не совсем понимая, как надо действовать. На помощь пришёл Бадьяр.
– Неужели мы откажем книгочею в пустяковой просьбе?
– У меня! У меня есть замечательные духи! – тут же залебезил лекарь Плантаж.
Он суетливо достал красивый флакон и выложил на ладонь, протянув её в сторону барона, а не туда, где стоял Пурелий. Книгочей поблагодарил лекаря и не спеша направился к гостям, по прежнему стоящим вдоль закрытых шторами окон. Лохани и стулья унесли, подданные опять стояли.
– Уважаемый казнахрон Мортус, я понимаю, зачем вам понадобился причиновед Лукос Шварц, – говорил Пурелий спокойным тоном, вся суетность начала встречи исчезла. – В Зелёной долине он известен, как человек, разгадывающий загадки. В других городах его почитают, как искусного мистификатора, меняющего личности и выполняющего особые поручения. Одни его уважают, другие боятся, достаточно и таких, кто не верит в его силы, считая Лукоса Шварца
