чудовище убило троих.
— И первого владельца этого дома?
— Нет, вдова Лайла Торна уцелела. А вот сестра ее была зверски убита вместе с двумя своими племянниками. Тогда власти обвинили в этом одного слабоумного, который ошивался на окраине города. Его судили, вынесли приговор и повесили на балконе «Дома чудовища». Ведь все случилось как раз перед самыми выборами шерифа, и полиции до зарезу требовалось любой ценой закрыть это дело. Хотя они прекрасно знали, что тот парень ни в чем не виновен.
— Откуда же им было знать об этом?
— У чудовища огромные когти, — пояснил Ларри. — Они длинные и острые, как гвозди. Оно раздирает ими жертву, срывая одежду и кожу. Эти когти впиваются в тело как ножи и держат его, пока чудовище не закончит… свое гнусное надругательство.
Чашка с кофе на его блюдце задрожала. Ларри поставил ее на столик и сцепил пальцы замком.
— И вас?..
— О нет! Меня, слава Богу, чудовище пощадило. Оно не прикоснулось ко мне. Но я видел, что оно делало с Томми там, в спальне… Тварь была слишком занята, чтобы думать еще и обо мне. Сначала ей надо было разделаться с Томми. Только это меня и спасло. Правда, выпрыгивая из окна, я сильно порезался о стекло, а при падении сломал себе руку. Но все же мне удалось уйти. Я выбрался, черт возьми! Я остался в живых, чтобы рассказать всем об этом. — Он отхлебнул кофе и дрожащей рукой поставил чашку на стол. Казалось, напиток помогает ему восстановить душевное равновесие. Потом тихим голосом Ларри продолжил: — Конечно, никто тогда не поверил моей истории. И со временем я научился держать ее при себе. — Он выжидательно помолчал. — Ну, теперь, наверное, у меня есть уже все основания полагать, что вы считаете меня сумасшедшим?..
Однако Джад с сомнением покачал головой и ткнул пальцем в газетную вырезку.
— Здесь все-таки говорится, что в этом доме погибло уже одиннадцать человек!
— Все правильно. Эти цифры абсолютно верны.
— Но это же очень много убийств!
— Согласен. Даже слишком много. Ну и что?
— Значит, кто-то должен положить им конец, вы не находите?
— Да я бы и сам убил чертову тварь, если б только у меня хватило на это храбрости. Но стоит мне лишь подумать о том, чтобы идти туда ночью!.. Нет, я никогда не смогу сделать этого.
— А кто-нибудь другой ходил туда после вас? Я имею в виду, в темное время суток.
— Ночью? Только дурак…
— Или человек, у которого есть на это достаточно веские основания…
— Какие основания? — не понял Ларри.
— Ну, например, деньги, месть, желание прославиться, на худой конец. Разве за это никогда не назначали награды?
— За убийство чудовища? Что вы! Никто ведь не допускает и мысли о возможности его реального существования. Никто, кроме старухи Кутч и ее полоумного сына. А уж они-то, ясное дело, не хотят, чтобы ему был причинен какой-либо вред. Ведь зловещая репутация этого проклятого монстра — единственный источник их доходов И это, кстати, пожалуй, единственное, что позволяет процветать всему городку. Конечно, «Дом чудовища» — это не замок Хёрста и не дом Винчестера, но вы удивились бы, узнав, сколько наших с вами сограждан готово выложить по четыре доллара с носа за экскурсию по этой пыльной халупе, хозяйка которой может похвастаться не только легендарным чудовищем, но еще и тем, что в ее доме произошло одиннадцать зверских убийств. Туристы валом валят и со всей Калифорнии, и из соседних штатов, и вообще черт знает откуда. А уж если какая-нибудь американская семья катит на машине по любой из дорог и оказывается ближе пятидесяти миль от Малкаса-пойнт, то дети поднимают в ней такой визг, требуя посетить «Дом чудовища», что родители бывают просто не в силах им отказать. И так год за годом доллары туристов питают главную жизненную артерию этого Богом забытого городка. И если бы кто-нибудь убил вдруг чудовище…
— А вы не думали, сколько туристов привлек бы труп этого монстра? — с легкой усмешкой спросил Джад, однако голос его был серьезным.
— Но ведь тогда исчезла бы тайна! Поймите: чудовище— сердце этого дома. Дом без него просто умер бы А вслед за ним умер бы и весь город. А я не думаю, чтобы жители Малкаса-пойнт сильно хотели этого.
— Значит, они хотят, чтобы убийства продолжались?
— Конечно! Время от времени убийства совершают настоящие чудеса в бизнесе.
— Ну, если так настроен весь город, то он просто недостоин существования на Земле.
— Я вижу, ваш отец был очень проницательным человеком, дав вам имя Джаджмент[1]—улыбнулся Ларри, но ответа на свою шутку не получил.
— Так вы сказали, что убили бы чудовище сами, если б смогли? — вполне серьезно переспросил Джад.
— Да. Если бы у меня хватило смелости.
— А вы никогда не думали нанять кого-нибудь, чтобы он сделал это за вас?
— Кого же я могу подбить на такое дело? — Ларри горестно усмехнулся и устало потер лоб рукой.
— Все зависит от того, сколько вы готовы предложить за эту услугу.
— Вы призываете меня заплатить столько, сколько стоит мой спокойный сон, да? — Улыбка на лице Ларри стала гротескной.
— Ну почему же! На это дело можно ведь посмотреть и с другой стороны — как на помощь обществу… — заметил Рэккер, задержав на Ларри долгий выжидательный взгляд.
Наконец тот усмехнулся и, склонив голову набок, слегка прищурился:
— Мне кажется, вы знаете человека, который за определенную сумму согласился бы войти ночью в этот дом и покончить с чудовищем.
— Может, я и знаю такого.
— И сколько же он запросит?
— Все зависит от риска, на который ему придется пойти. Нужны дополнительные сведения, прежде чем он возьмет на себя какие-либо обязательства.
— А вы можете назвать хотя бы примерную сумму?
— Его минимум будет пять тысяч.
— А максимум?
— Максимум пока что не установлен.
Последовала недолгая пауза, после которой Ларри сказал:
— Разумеется, мои капиталы не безграничны, но я думаю, что при необходимости смогу вложить их значительную часть в такого рода проект.
— А что вы собираетесь делать завтра? — неожиданно спросил Рэккер.
— Готов вести переговоры, — с пониманием ответил Ларри.
— Тогда почему бы нам двоим не прокатиться с утра пораньше по прибрежному шоссе и не посетить «Дом чудовища»?
5
Две чашки кофе не разогнали сон Джада, и, едва вернувшись в свою квартиру, он тут же уснул. Но даже если что-то и снилось ему этой ночью, он не запомнил ни одного из ночных видений, и когда звои будильника прервал его сон в половине шестого,
