Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
думала, что, подарив дурацкую серебряную ложку, решит часть его проблем. Оплатит достаточное количество женьшеня, чтобы вылечить его кашель.
Придворный пес наклонился, пригвоздив ее к месту пристальным взглядом.
– Если вам что-то известно, я бы посоветовал сказать мне об этом прямо сейчас.
С другого конца комнаты к ним направлялась Госпожа Мэн.
Она скользила между столами, как надвигающийся шторм, в развевающихся складках ее прекрасного шелкового ципао колыхался гнев. Оставшийся у плетеных ширм Доннарон поймал взгляд Лань, подмигнул ей и сделал медленный непристойный жест.
Девушка снова повернулась к придворному псу. Если этот человек работал на элантийцев, признаться в том, что она находилась со стариком Вэем в одном месте, значило приблизиться к петле. Они могли узнать, что изначально серебряная ложка принадлежала ей. Хуже того, они могли узнать, что она искала свиток.
Сглотнув, Лань встретилась с парнем взглядом… Несмотря на то что девушка почти не знала этого человека, у нее возникло странное, инстинктивное чувство, что он здесь не для того, чтобы причинить ей боль.
«Помоги мне», – хотела она взмолиться.
Лань уже открыла рот.
– Вот ты где, моя маленькая певица, – прозвучал у нее над ухом голос Госпожи Мэн, и внезапно плечи Лань оказались зажаты в тиски. Госпожа встала рядом с Лань и пробежала по телу придворного пса взглядом, предназначенным определить, достоин ли он ее внимания или нет. Очевидно, увиденное пришлось Госпоже Мэн по вкусу. – Боже, Лань, да ты сегодня нарасхват! Надеюсь, она скрашивает ваш досуг, господин?
Что-то похожее на отвращение промелькнуло на лице придворного пса, но исчезло через мгновение, когда он склонил перед Госпожой Мэн голову. Свиток исчез.
– Общаться с ней одно удовольствие, Госпожа.
– Замечательно. – Госпожа резко повернула Лань к себе, ее глаза блестели от новой возможности получить прибыль. – У меня для тебя отличные новости, моя дорогая. Идем, идем же.
Не дожидаясь ответа Лань, она, впившись ногтями в девушку, потянула ее прочь.
Лань оглянулась.
Придворный пес стоял как вкопанный, просто смотря на нее. Их глаза встретились, и девушка почувствовала, как между ними что-то промелькнуло. Мужчина нахмурился, приоткрыл рот. Непроизнесенные слова увеличивали разделяющее их пространство.
И в конце концов придворный пес просто отвернулся.
Лань молча отвела взгляд. Было опасно устраивать сцену перед всеми этими элантийцами, которые могли заявить, что она испортила им праздник, и приказать убить ее за предательство Элантийской империи. Так что Лань позволила Госпоже проводить ее до лестничного пролета второго этажа.
Здесь было тихо и пусто.
Она подождала, пока они не свернули в коридор, а затем вырвалась из хватки хозяйки чайного домика. Предметы на ее подносе со звоном заскользили.
Лань подняла взгляд на Госпожу и перевела дыхание.
– Я не пойду.
Госпожа Мэн больше не улыбалась.
– Что ты сказала?
Лань еще никогда не слышала, чтобы ее голос был таким мягким.
– Я сказала, что не…
БАМ.
Мир на мгновение померк, сосредоточившись в обжигающей полосе жара, пробежавшей по ее щеке. Лань пошатнулась, едва сумев сохранить равновесие. Ее лицо покалывало; она почувствовала, как теплая струйка стекает по подбородку, во рту появился привкус меди.
Госпожа схватила ее за подбородок так крепко, что стало больно.
– Думаешь, что у тебя есть выбор? – зашипела она. От приторного аромата ее духов с розами у Лань перехватило горло. – Ангел купил твой контракт на эту ночь. Теперь ты принадлежишь ему. Если скажет встать на колени, встанешь. Если скажет ползти, поползешь. Поняла?
Лань едва осознавала происходящее, когда Госпожа открыла пару деревянных дверей и втолкнула ее в комнату. Хозяйка чайного домика достала шелковый носовой платок и вытерла кровь с лица девушки.
– Вот так, – пробормотала она, выпрямляясь и проводя холодным пальцем по подбородку Лань. – Не могу допустить, чтобы ты выглядела как сломанная кукла. Подожди здесь, пока я приведу его. А если попытаешься что-нибудь учинить… Что ж, – холодно ухмыльнулась мадам. – Я позволю Ангелу решать, что с этим делать.
Она выхватила из рук Лань поднос, поставила его на маленький чайный столик у стены и вышла. Деревянные двери со стуком захлопнулись, оставив Лань запертой внутри.
За многие годы работы в чайном домике она заходила в комнаты на верхних этажах только для уборки. Лань хорошо помнила гладкие полы из сандалового дерева, украшающие стены лакированные панели с изображением цветущих деревьев. Розовые лепестки, дождем сыпавшиеся на сидевших у озера влюбленных.
Лань ненавидела полировать эти панели, обводить гравировку, каждое углубление проклятых лепестков.
Вспышка света возле двери привлекла ее внимание. То был поднос, который Госпожа Мэн поставила на маленький круглый столик. Чай уже остыл, но Лань смотрела не на чайник.
На краю подноса, рядом с тарелкой с булочками, лежал стеклянный нож для масла, о который она совсем недавно едва не порезала руку. Этот нож Ин подняла и положила обратно на поднос. Он подмигнул ей в свете слабо горящего алхимического фонаря.
В коридоре послышались шаги: медленные и тяжелые, с глухим стуком, который являлся фирменным знаком толстых кожаных сапог элантийского производства.
Лань не задумываясь пересекла комнату. Нож в ее руке был холодным и гладким, способным разрезать только масло и что-то настолько же мягкое, но это не имело значения. Такой нож лучше, чем вообще никакого.
Взгляд Лань метался по комнате, оценивая каждый ее уголок – алый диванчик для двоих, столик с алтарем, запертые стеклянные окна, смотрящие на черную, непроглядную ночь.
В конце концов девушка, спрятав нож в рукаве, остановилась в центре комнаты. Что бы ни ждало ее, она встретится с этим лицом к лицу.
Шаги замерли прямо за деревянными дверями, прежде чем кто-то раздвинул их в стороны. На пороге стоял ухмыляющийся солдат. Он снял громоздкие металлические доспехи, в которых Лань видела его раньше, и теперь был облачен в серебряный дублет, отделанный тонкой синей строчкой, которая завершалась изображенной на груди и спине эмблемой из короны и крыльев.
В элантийских церквях и местах поклонения Ангелы изображались добрыми и непорочными. Согласно историям элантийских проповедников, они должны были спасать бедных и побеждать зло. Лань попыталась представить себе далекую, раскинувшуюся за морем небесного сияния Элантийскую империю.
«Если бы ангелы действительно существовали, – подумала девушка, – пришли бы они в ужас от того, что человек, прикрываясь их именем, смог так сильно исказить их образ, превратив их красоту во что-то столь жестокое и порочное? Или красота ангелов изначально была порождена жестокостью?»
– Ну, моя дорогая, – сказал Доннарон, заискивающие элантийские слова соскальзывали с его языка. – Я ведь обещал, что найду тебя, помнишь?
Сердце Лань билось подобно птице, запертой в клетке. Ладонь, сжимающая
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
