и застал Фил. Он прошел в кухню, осмотрелся и иронично цыкнул.
– Тебе не нравится? – я не стала обнимать его, но подошла и улыбнулась. Если он не верит, что я не помню прошлого с ним, пусть продолжает. Коли мне придется жить здесь и с ним, пусть попробует привыкнуть к изменившейся Полке.
– Думаю, если поменять мебель местами жизнь не станет проще, Полка, - огоньки в его глазах говорили о том, что называть меня этим дурацким именем он не перестанет.
– Хочешь, чтобы я тебе доказала? Разреши поставить в твоей мастерской все ящики и инструмент так, как я хочу, и ты поймешь, - фыркнув, ответила и повернулась к Мэри, которая раскладывала перловку по тарелкам.
– Запах просто волшебный! Что ты готовила, Мэри? – спросил Фил и подошел к девочке, чтобы поцеловать ее в щеку. Она обняла его за шею и зажмурилась от удовольствия. Да уж, здесь, похоже, его любят сильнее, чем меня.
– Это новая каша, и рецепт дала мамочка. Я попробовала и, спешу заверить, это вкусно! – Мэри поражала своим умением рассуждать и говорить, как взрослая, и меня это пугало.
– Вы занимались сегодня? – спросил ее Фил, присаживаясь к столу.
– Нет, сегодня у нас были дела поинтереснее. Ты представляешь, вот эти штуки мама делала из газет, а мы ей помогали! Когда они досохнут, в них можно хранить разные крупы. Мама сказала, что мешочки мы составим в эти корзинки и поставим их на полки. А еще, мы вынесли в чулан то, что не используется часто. Завтра мы закончим и вот тогда примемся за обучение, - Мэри ставила на стол тарелки с кашей, потом нарезала хлеб, а я наблюдала за ней, как раньше это делала с клиентками. Каждый шаг в кухне должен быть удобен и обоснован.
– На нижних шкафчиках нужно сделать фасады, Фил, - не смотря на него, нарезая зелень, сказала я.
– Фасады? Это как? – Фил не донес ложку до рта.
– Ну, дверцы из тонких досочек, как на шкафах, - не сдавалась я.
– А для чего? Ведь есть занавески! - искренне удивился он.
– Тогда, может, в гостиной тоже на шкафах повесим занавески? – каша была вкусной, а я продолжала «прощупывать» мужчину на лояльность, только вот, не стоило его сильно уж доводить до кипения!
– Мне кажется, в нашем доме живет какой-то незнакомый человек, - ответил он и продолжил жевать.
– Завтра ты едешь в город?
– Да, нужно закончить лестницу, а потом заехать к коре Фаусте – она заказала кухонный шкаф, и очень переживает, что кухонька маленькая. Говорит, что не сможет вместить там все необходимое, - Фил, похоже, рад был, что мы сменили тему разговора.
– А у тебя нет размеров кухни? – с интересом спросила я.
– Пока нет. Завтра мы с Гарри все замерим, и уже дома начнем строить шкафы, - настроение Фила налаживалось. Ага! Значит, здесь та же проблема, что и у нас – сапожник без сапог.
– Да, я же не нужен пока вам! – с надеждой посмотрел на меня Гарри.
– Ты нам всегда нужен, но отцу нужно помочь. Ты сегодня молодец, и вполне заменял взрослого мужчину – сделал все необходимое, - похвалила я мальчишку, и он тут же залился краской.
Все заснули быстро – физическая усталость, она такая! Я снова лежала перед сном и перебирала в голове все варианты. Пришла к тому, что Гарри – сын Фила, а Мэри – наша общая. Что там говорила Мэри? «Я родилась, когда Гарри уже был»? Может быть, в семье не принято вспоминать о том, что мальчик не родной обоим родителям. Я видела, как мальчик любит Мэри, как заботится о ней, да и она не отставала в любви и заботе. С виду семья казалась идеальной.
Я засыпала, обняв Мэри, и чувствовала, как моя любовь к ней растет и крепнет. А может, это тело помнит своего ребенка? Я выдохнула и решила попробовать быть счастливой здесь, раз там, в моем прошлом это оказалось невозможным. Я надеялась на то, что мои привычки не станут проблемой для всей семьи.
Утром, когда я проснулась, Мэри в постели не было. Я тихонько встала и прокралась в коридор, а оттуда в кухню. На плите что-то жарилось, закипал чайник, а девочка, сидя на диванчике, что-то выводила карандашом на бумаге. Она выглядела мило с высунутым от усердия языком, и я в душе радовалась, что оказалось ее мамой.
– О! Ты проснулась! Готова каша с молоком и чай, - она бросила бумагу и засуетилась, а я подошла к ней и обняла ее.
– Я сама позавтракаю, милая. Ты что-то рисовала, продолжай, - я хотела за чаем наблюдать за ребенком, а не маленькой хозяюшкой.
– Нет, я не рисовала. Кор Альберт принес свежие газеты, а отец к этому времени уже уехал. Принцесса научилась чертить фигуры и вычислять их. Наш учитель приедет только завтра, а я-то знаю, что не засну, если не узнаю все это, - расстроенно выдохнула она.
– Давай свою бумагу и карандаш. Я расскажу тебе обо всех фигурах, хорошо? – я налила кофе, что стоял на краю плиты, положила чуть масла на булку, и присела за стол.
– Это фигура не имеет ни одного угла, это круг, - начала я с простого, но Мэри уже была рада новому. Она могла бы стать ученым с ее то пытливым умом и жаждой знаний, и оставалось только надеяться, что жизнь и время предоставят ей возможности.
После вполне развернутого двухчасового урока мы вернулись к нашим коробочкам из папье-маше. Они просохли и могли уже занять свое место на полках.
Мэри с радостью перекладывала в них тканевые мешочки с крупами и задвигала на полки. Меня расстраивало то, что из-за недостатка газет мы не закончили сегодня начатое, но у нас была возможность познакомиться с деревней, в которой мы жили.
Несмотря на пасмурный день, было тепло. Мэри настояла, чтобы я оделась нарядно и даже прихватила зонтик от солнца. Все мои доводы на отсутствия солнца не работали. Мэри продолжала утверждать, что так надо!
Длинная юбка шоколадного цвета, белая сорочка с жабо и бежевый жакет были бы хороши даже в моем прежнем мире. Юбка была чуть свободной, но я не расстраивалась, потому что аппетит имела недетский, и скоро, думаю, она
