эньор Уччи.
Последний поднялся, приветствуя меня.
— Доброе утро, эньора! Вы хорошо выглядите, — сказал он.
— Спасибо.
— Дракончик снова буйствует? — весело спросил мужчина.
— На то он и дракончик, — улыбнулась я.
— Мальчик невероятный, как и его огонь… к слову об огне. Надо бы кое-что обсудить, молодые господа, — обратился Уччи к нам с Рензо. — Не желаете пройтись по саду?
Мы желали, и через десять минут уже шли по дорожке замечательного сада, гордости владельцев гостиницы. Я уже оправилась после родов, но мне все равно было страшновато ходить, садиться, подниматься. Врач заверил, что я в полном порядке, но физически я себя здоровой еще не чувствовала. Прошел-то всего месяц…
— Брадо Гелл — пусть горит его душа в Священном огне — дал нам указания на случай, если с ним что-то случится. Вы, эньора Валерия, его наследница и дочь. Все нужные документы подготовлены и заверены. Чтобы получить все права и наследство, вам нужно появиться в Авииаране перед императором и принести ему клятву верности.
— Нам не нужно наследство.
— Дело не в наследстве… Если вы сами не прибудете в Авииаран, вас туда доставят императорские ищейки.
— Блейн… — сквозь зубы проговорила я.
— Он предупредил, что если мы не будем сотрудничать, окажемся в императорской темнице для пладов.
— Да как он смеет! — прошипела я. — Какой-то наглый гад требует, чтобы самые уважаемые плады Тоглуаны, доверенные лица самого Брадо Гелла, отчитывались перед ним?
— Именно так.
— Да кто он такой?!
— Любимчик императора, — сказал Рензо. — Он прислушивается к Блейну, и если тот наплетет про нас что-то, император ему поверит.
— Неужели нельзя заткнуть этого гада Блейна, припугнуть, чтобы рот боялся открыть?
— Припугнуть? Хотел бы я знать, как можно его припугнуть… У него на руках одни факты: ожог от пламени смерти на вашем лице, явная связь с Брадо Геллом, ваш ребенок, обладающий впечатляющей силой… Вы и нам всей правды не говорите, эньора. Откуда у вас ожог? Кто напал на вас?
— Это касается только нас, — сказал Рензо.
— Я уважаю вас и ваши тайны, эньор Мео, но я, как гарант ваших прав, должен знать всю правду. С тех пор как я увидел красно-черный огонь в храме, у меня нет сомнений, что эньора Валерия — дочь Брадо Гелла, но во всем остальном сомнений предостаточно. Вы отмечены Великим Драконом, и вам не удастся затеряться в глуши. А теперь, когда Блейн знает о вас, это и вовсе невозможно.
— Какая жалость, что его не прикончили тогда чистокровники! — прорычала я.
— Почему Блейн вызывает у вас такие сильные эмоции?
— Потому что хочет разрушить мою жизнь! Попробуйте договориться с ним и с Торе тоже.
— Торе не проблема, а с Блейном мы уже пытались договориться, и не единожды. Он не оставит вас в покое. Он считает, вы причастны к смерти владетеля Тоглуаны.
— Мало ли что он считает! Никто не обязан отчитываться перед ним! Пусть провалится!
— Тише, Лери, — мягко произнес Рензо. — Эньор Уччи прав: ты отмечена Великим Драконом. Мы только усложним жизнь и себе, и нашему сыну, и нашим гарантам, если будем скрываться и отрицать это. Я думаю, нам надо появиться перед императором и рассказать всю правду.
Рассказать правду…
Я посмотрела на мужа. Рензо тоже похудел за последний месяц и устал; под его глазами залегли тени, а взгляд померк. «Лучше подумайте о своем муже», — вспомнились мне слова Нерезы. Мой юный супруг делает для меня все, а я… я в последнее время думаю о чем угодно, о ком угодно кроме него.
— Ты прав, Рензо, — тихо сказала я. — У нас нет выбора. Придется ехать в Авииаран.
В столицу мы прибыли вечером. Я была напряжена и так устала от бесконечного плача Тео, что город, о котором столько говорят, о котором я столько думала и воображала, не произвел на меня впечатления. Шумный вокзал, толкотня, суматоха… Да и муж, оказавшись в любимом Авииаране, не обрадовался. Да и чему нам сейчас радоваться?
Гаранты отвезли нас в тихий отель в хорошем, но явно не центральном районе. Убедившись, что мы хорошо разместились и нам все нравится, эньор Уччи, к которому я инстинктивно тянулась как к взрослому, сильному и похожему на Брадо, сказал, что завтра же отправится в императорский дворец и попытается добиться аудиенции императора.
Поблагодарив эньора, мы закрылись в комнатах и стали готовиться ко сну — все сильно устали. Едва опустив голову на подушку, я уснула; сон был крепкий, но короткий. Проснувшись утром, я поглядела на сопящего во сне Рензо, улыбнулась, в который раз поздравила себя с верным выбором мужа и тихо, чтобы не разбудить его, поднялась.
Выйдя в тихую общую комнату, я обнаружила, что все остальные еще спят. Пройдясь по комнате, я выглянула в окно, выходящее на улицу, и некоторое время задумчиво рассматривала дома и горожан.
Обычные дома, обычные люди… все то же самое, что и в Ригларке, даже вон тот мальчишка в шапке, несущийся куда-то с газетой под мышкой, и тот кажется мне знакомым, словно я уже видела его где-то. Меня пугает не город, не император, не наследство — меня пугает неизвестность. Но почему? Может, все не так уж и страшно? Зачем бояться заранее?
Постояв еще немного у окна, я подошла к чемодану и, найдя платье, отправилась в ванную комнату. Приведя себя в порядок и переодевшись, я решила спуститься на первый этаж, чтобы заказать кофе. Можно сделать заказ прямо из номера, вызвав горничных, дернув за шнурок, но мне, выспавшейся и бодрой, хотелось пройтись самой.
На первом этаже милая женщина объяснила мне, где можно позавтракать. Я заказала завтрак для всех, и, получив вожделенную чашечку кофе, присела на диванчик в холле в ожидании завтрака. Кофе оказался очень крепким и очень горячим… и он пролился мне прямо на ногу, когда я выронила чашечку из рук, увидев Блейна.
Плад заметил меня сразу, и неудивительно — я единственная из постояльцев сижу в этот ранний час в холле. Он быстро направился ко мне, перерезав пути к отступлению, так что мне пришлось остаться на диванчике. Еще и, как нарочно, я присела в самый угол, откуда женщина за стойкой не может меня видеть.
Плад как ни в чем не бывало присел рядом со
