горе, известной в наши дни как ‘Арафат. Тоскуя по жене и мечтая найти ее, Адам отправился в путь. Шагая по земле, он придавал ей новый облик. Там, где ступала нога Адама, закладывались со временем города, а в местах между его широкими шагами возникали села и деревни. Странствовал Адам долго, не год и не два. И вот, наконец, оказался у горы ‘Арафат, на которой Ева ежедневно молила Бога о прощении, умоляла положить конец ее разлуке с Адамом. Так вот, проходя мимо горы той (Ева называла ее Горой Милосердия), услыхал Адам голос Евы. И устремился к ней, и встретились они там. И была их встреча яркой и незабываемой. И назвали они гору ту ‘Арафатом (местом встречи и воссоединения). Прожили в том месте Адам с Евой остаток дней своих в счастье и согласии. Ева ушла из жизни раньше Адама. И похоронил ее Адам в получасе от того места, где стоит сегодня город Джидда. Но вот, что интересно, замечают арабы Аравии, погребена Хавва (Ева) по мусульманскому обычаю — лицом к Ка’абе.
Предания арабов Древней Аравии повествуют об этой истории так. Первого человека, Адама, говорится в них, господь сотворил из глины, взятой в землях, принадлежащих сегодня Йемену. В процессе работы глины не хватило. И недостающую часть ее Всевышний добрал в том месте, где стоит теперь Мекка. Поэтому, будучи совращенным шайтаном и помощниками его, змеей и павлином, и изгнаным за непослушание из Рая, вместе с Хаввой (Евой), женой своей, и оказался Адам не на Цейлоне, как гласят легенды других народов мира, а в Йемене, в районе нынешнего Адана (Адена). Хавва же нашла приют в окрестностях той местности, где возникла со временем Джидда. Отсюда — и название этого города — Мадина Эль-Джидда (Город праматери человечества). Смысл слова «джадда» («джидда» в просторечии) — бабушка.
Встретились Адам и Хавва только через сто лет после разлуки, вблизи Мекки, у горы ‘Арафа (‘Арафат), что в переводе с арабского языка значит «узнавание». В то место, где, спустившись с горы в долину, Адам, встав на колени, возблагодарил Бога за дарованное ему счастье воссоединения с любимой женщиной, и где находится Ка’аба, Господь ниспослал ему храм с небес. И был храм тот первым на земле.
Еще за две тысячи лет до сотворения мира, рассказывают своды «аравийской старины», возвел Господь храм на небесах. «Стоял он на четырех столбах из яшмы», покрытый крышей, украшенной драгоценными камнями, яхонтами и рубинами. Ангелы обошли храм, воспевая хвалу Господу. Так и установили они обычай, известный в исламе как таваф, то есть семикратный ритуальный обход Ка’абы во время паломничества. Копию первозданного храма того Творец и ниспослал на землю Адаму. И был храм тот не из камня, а из «лучезарного света». Исчез он с «лица земли» в день смерти Адама.
Выполняя предсмертную волю Адама, потомок его, Шис (Сиф, предок Ноя), своими руками построил из камня, извести и глины новый храм, «по образу и подобию храма отца своего, Адама». Однако и он не сохранился. Храм тот разрушил «потоп Ноя». Тогда Господь повелел Ибрахиму (Аврааму) и сыну его Исма’илу, рожденному наложницей-египтянкой Хаджар (Агарью) возвести на том же самом месте новый храм. Так и «явила себя людям нынешняя Ка’аба», неоднократно впоследствии поправлявшаяся. Ка’аба — старейший храм на земле, помещенный, как утверждают сказания арабов Аравии, «точно под небесным троном Господа». Первый молитвенный дом на земле, сказано в Коране, это тот, что в Бекке.
Мекка, Мекка Рабба (Великая Мекка) или Бекка, как она фигурировала в речи арабов Аравии прошлого, есть «место великого стечения людей», извещает Коран правоверных. По мнению одних собирателей аравийской старины, пишет арабский историк Ибн Халдун (1332–1406), Меккой арабы Древней Аравии именовали Священну область, а Беккой — местоположение Ка’абы. Другие же полагали, что Меккой у древних аравийцев звался город, а Беккой — место Храма в нем. Как бы то ни было, но Коран величает Мекку «Матерью городов» и «Местом, очищенным от грехов».
Будучи прощенными Господом, жили Адам и Хавва (Ева) счастливо. Произвели на свет многочисленное потомство. По преданиям аравийцев, «Хавва родила от Адама 70 пар детей, и каждый раз по сыну и дочери». Первыми на свет появились Кабил (Каин) и Иклима. Повзрослев, Кабил страстно влюбился в красавицу Иклиму. И чтобы не досталась она в жены Хабилу (Авелю), убил его, и бежал с Иклимой в земли нынешнего Йемена.
Адам, со слов еврейского историка и военачальника Иосифа Флавия (ок. 37 — ок. 100), ссылающегося на легенды древних народов, ушел из жизни в возрасте 930 лет. Годом раньше перебралась в мир иной и Ева.
Адама погребли у горы Абу Кубайс. Согласно преданиям арабов Древней Аравии, именно с этой горы, отстроив с сыном своим, Исма’илом, Храм, нынешнюю Ка’абу, и водрузив в одном из углов его Священный Черный Камень, обратился Ибрахим (Авраам) с возванием ко всем людям на земле. Призывал их к тому, чтобы они, поворачиваясь, поочередно, лицом к четырем сторонам света, почитали Бога Единого и совершали паломничества к Ка’абе, Дому Бога.
Жителей Мекки Бертон характеризует как людей жизнерадостных и жизнелюбивых, храбрых и простодушных, «восторженно привязанных» к своим семьям. Отмечает, что они «здраво судят о людях», и что присуща им «культура речи», способность говорить в «манере поэтической», «словами изысканными». Лишь одно «бросает на них тень», замечает Бертон, — «хвастовство и страсть к выирышу», всегда и во всем.
Интересные заметки оставил Бертон и о бедуинах, «сынах Аравийской пустыни». В характере их, пишет он, присутствует благородное сочетание решительности и великодушия. Они по-детски наивны, добры и чувствительны, любят смех и шутки; но в то же самое время вспыльчивы и «жестко мстят за обиду». Яркая отличительная особенность их характера — «родовая месть». И навлечь ее на себя и на свое потомство остерегается любой из аравийцев, даже самый богатый и знатный из них.
В повседневной жизни бедуины придерживаются обычаев и традиций предков, «строго и в точности». Питают рыцарское уважение к женщине; «насмешка над женщиной приводит их в ярость». В бою ведут себя отважно. Ввязываются в схватку охотно, со страстью. Французы, повествует Бертон, заявляют, что дерутся, дабы обрести славу. Ирландцы не скрывают, что любят драться — и дерутся. Арабами же Аравии, по их словам, движет в бою страсть к победе. А теми из них, кто был хоть однажды побежден и унижен противником, — жажда отмщения (22).
Возвращаясь к рассказу о набегах ваххабитов на Мекку и Медину, заметим, что
