лбу от досады. — Оливу поймали, как нам быть? Я должна буду использовать свои силы на ней.
Агата затихла, размышляя.
— И ты используешь! — тут же засияла она, ставя в тупик духов. — Лека, когда сюда придут горькие, тебе нужно будет не заставлять её говорить, а просто вылечить. Они же не смогут узнать, что ты делаешь?
— Думаю, нет… — предположила целительница.
— Здорово! — воскликнула Агата, а дальше перевела внимание на кислую. — Олива, а ты сделай вид, что тебя заставили говорить. Расскажи им то, что посчитаешь нужным, чтобы предотвратить бой.
Олива неуверенно кивнула, сохраняя невозмутимость.
— Осталось придумать, как тебе сбежать… — задумалась Агата.
Тут ей на помощь пришла Лека. Девушка подошла к пленнице и ослабила верёвку так, чтобы потом из неё можно было выбраться.
— Когда те мужчины уйдут, узнав всё, что им нужно, ты сможешь сбежать, ведь я вылечу тебя. Иди на север, там больше шансов остаться незамеченной, — немного заразилась энтузиазмом повелительница лекарств.
— Да! Мы будем ждать тебя, а дальше вместе решим, что делать, — подхватила Агата.
Они были по-настоящему воодушевлены. Их затея казалась провальной, но подруги всё равно ожидали успеха.
— Даже если ничего не получится… Спасибо вам обеим… — прошептала Олива, склонив голову.
Девушки собирались поднять настроение кислой, но тут в комнату ворвались горькие мужчины.
— Вы готовы? — грозно спросили они.
Лека сглотнула, взглянув на уверенную Агату.
— Да, я сейчас всё сделаю… — ответила она.
На этих её словах начал выполняться план. Целительница вылечила кислую, обманув своих соотечественников. Олива рассказала, что посчитала нужным. Закончив допрос, горькие выгнали подруг и оставили кислого духа одного в домике.
Только на улице на Леку обрушился океан сомнений.
— Агата, а вдруг эта затея выйдет нам боком? — упала духом она.
— Почему ты так решила? — встрепенулась девушка в сиреневом.
— Кислых считают лживыми и двуличными духами, а ещё чрезмерно любопытными. Она могла увидеть, что мы несколько наивны, вот и захотела использовать это в своих интересах, — сокрушалась целительница.
Хоть у горькой энтузиазма и поубавилось, но в человеке запал ещё горел. Агата взяла подругу за руки и заботливо посмотрела в её глаза.
— Лека, послушай, каким бы человека или духа не считали другие, он может таким не оказаться. Кто-то может представлять себя колючим ёжиком, а в душе будет ранимым существом. Нельзя бездумно верить слухам, а частенько и своим собственным глазам. Иногда надо поверить. Просто поверить в другого. И я думаю, мы не прогадаем. Ведь и ты отнюдь не жестокая, хотя и горькая, — улыбнулась Агата и, отпустив подругу, сделала несколько шагов вперёд по улице.
— Я хочу надеяться, что ты права… — успокоила волнения повелительница лекарств. — Но, Агата, ты с самого начала хотела разобраться с ситуацией словами?
— Верно. Проблемы же устраняются не только силами. Тебе вовсе не обязательно использовать свои способности, когда можно просто подобрать ключик к чьему-то сердцу, — Агата приобняла подругу за плечи и указала ей на духов вокруг, все они были серьёзны, но, если взять глубже, каждого что-то радовало.
Одна горькая улыбнулась цветам. Другие умилялись с детей, которые носились по улицам. Бабушка из лавочки с едой с теплом глядела на внука, вернувшегося с войны.
— Видишь, Лека, только присмотрись, будь внимательнее к другим, и ты сможешь найти то, что скрыто глубоко, — подытожила свои слова Агата.
Повелительница горького вкуса была неописуемо поражена. Она уставилась на подругу взглядом, наполненным уважением и восхищением.
— Миру вкуса не хватало тебя, Агата, — произнесла Лека.
Человек гордо вскинул головой.
— Я ещё ничего не сделала. Но есть кое-что, с чем надо быстренько разобраться, — девушка куда-то направилась быстрым шагом.
— О чём это ты? — последовала за ней Лека.
— Надо через пчелу передать послание Хани, — напомнила Агата. — Осталось ещё придумать, как ей пробраться в Горькую империю.
Лека пораскинула мозгами над данным вопросом. Тут ей на глаза попалась лавка с тканями для одежды. В лице её отразилась доля коварства.
— А у меня есть идея, — восторженно заявила она.
Найдя пчелу, Агата всё ей передала и попросила побыстрее долететь до Хани. Уже через полтора часа девушки встретились на границе Горькой империи и Королевства сладостей. Повелительница мёда согласилась помочь, и вот теперь она готовила своё прикрытие, которое придумала Лека. Через пару минут красавица с пчeлами вышла из домика лесника с невероятно сердитым лицом. Стоило горькой увидеть сладкую, как она залилась смехом. Агата воздержалась от этого, но широко улыбнулась.
— Если кто-нибудь узнает про это, то я за себя не ручаюсь. Зачем я вообще соглашалась?.. — обозлилась Хани.
А дело было в том, что на девушку, желающую всегда выглядеть красиво, надели коричневые потeртые тряпки, а лицо измазали в грязи. И сделали они это, чтобы ту посчитала за бездомную горькую старушку.
— Твой вид — лекарство для моей опечаленной души, — вытирала слeзы от смеха Лека.
— Могла бы свою больную душу вылечить и сама. Тебя целителем зря называют? — огрызнулась обиженная Хани.
— Хани, твою красоту никакой наряд не испортит, — поддержала подругу Агата.
— Спасибо, Цветочек, хоть кто-то понимает эту истину, — заправила свои прекрасные волосы под страшный колпак повелительница пчёл.
— Слушай, если ты сейчас играешь роль старушки, надо бы тебе и голос поменять, — продолжала издеваться Лека.
— Мой голос как мёд в уши для других! Я не стану его менять! Лучше буду молчать, — совсем разозлилась Хани и скрестила руки на груди.
— Девочки, давайте не будем ругаться. Нам надо дождаться Оливу на севере, — проговорила Агата и, подхватив подруг под руки, повела в нужную сторону.
Несколько часов они просидели втроём на пнях, пока не заметили кислую. На руках её виднелись синяки, а на лбу небольшая ссадина.
— Олива, что случилось? Это горькие так поступили? Тебе пришлось драться, чтобы сбежать? — заволновалась Агата.
— Нет… Я просто… Споткнулась об свою же ногу и врезалась в дерево… — стыдливо поникла та, оставаясь безэмоциональной.
Все трое замолчали. Тут Лека подошла к кислой.
— Давай я тебя вылечу, бедняга, — девушка усадила бывшую пленницу на пенёк.
В это время сладкая уже оценила кислого товарища.
— Фигура худая, а щёчки пухленькие… Хомяк… — прошептала она Агате.
— Хани, мне кажется, такое прозвище будет обидно звучать, — криво улыбнулась та.
— Хорошо, я придумаю другое. Хотя имя у неё ничего такое… — задумавшись, сладкая потeрла подбородок, но тут же её лицо перекосило, потому что она дотронулась до грязи. — Дайте мне терпение…
Закончив с лечением, Олива встала рядом с тремя подругами.
— Я бы хотела представиться… Меня зовут Олива… Я повелительница вкуса оливок… — отрывисто проговорила она, показывая изображение трёх маленьких плодов на шее.
— А ты всегда такая безэмоциональная? — полюбопытствовала сладкая.
