Книга Изгнанник - Фантом

сознания какой-то писк. Оборачиваясь, он не видит ничего, кроме тумана войны, заполонившего собой всё. Чертыхаясь, мысленно уходит внутрь себя. Писк становится сильнее. Ещё пару секунд, и Тёмный понимает, что звук исходит от топора. Причём Тугс, видимо, не слышит этот звук, или делает вид, что не слышит. Астерот мысленно касается топора, в его сознании всплывает новая картинка. Слева — Руны, которые старательно насобирал Астерот, а справа — их число, чуть ниже — всё то же самое, но только с Материями. Удобно! Мысленный Астерот улыбнулся тому, во что превратился его склад для Материй и Рун. И тут его внимание привлекла Руна Души, начертанная красным. Рядом с ней таким же цветом горело число «-1». И тут Астерот вспомнил, что как раз недавно использовал в ритуале эту самую Руну, хотя нигде до этого её не встречал в этом мире. Она просто была нужна ему, и он её использовал. Теперь, видимо, надо искать кого-нибудь, с кого эта Руна остаётся, иначе он будет вынужден жить с этим тоненьким писком в голове. Перед возвращением в реальный мир он окинул взглядом всё это изображение целиком.

Руны:

Тьмы — 0

Света — 1

Атаки — −1

Разума — 0

Защиты — 0

Души — −1

Мощи — −2

Воли — 0

Хранилище Материй:

Тёмная ~1,3/15

Светлая ~1,7/15

Руны Атаки и Мощи также ушли в минус, и это плохо. Не просто так в этом мире чуть ли не с каждого противника «падают» Руны. Значит, для чего-то они нужны. Но Астерот же смог их использовать и без запаса? Или в этом мире Руны могут уходить в минус, и это сделано так специально? В том, что это всё кто-то создал, у Астерота нет никаких сомнений.

Взгляд зацепился за Руны Защиты, которых у него было ноль. Тёмный маг помнил, как создал щит для себя и своего верного воина, чтобы защитить их от щепок и Материй, разлетающихся после разрушения последних врат. Тогда он руководствовался какими-то инстинктами, причём явно не своими. В своей жизни в Тирии он использовал Руны только в составе плетений или Рунических Комбинаций вроде той которой дал Тугсу способность разговаривать. А тут он использовал Руну Защиты. Просто использовал, без каких-либо Комбинаций, плетений и прочего. От следующей мысли ему стало жутко и повеяло холодом.

А что, если этот мир меняет его? Что, если в Тирию он вернётся уже не тем Астеротом, каким был до отправки сюда?

Помотав головой, он согнал с себя весь этот транс и вернулся в реальный мир, где не было таких мыслей.

— Астерот? — спросил Тугс. Его воин стоял, направив когти в сторону своего командира.

— Да, а что случилось? — ответил Астерот. Он стоял в точно такой же позе, в какой услышал странный писк, а его руки всё так же сжимали топор.

— Ты пропал. — немного настороженно проговорил Тугс. — Стал каким-то прозрачным, что ли… Будто ушёл куда-то.

— А сейчас я, по-твоему, не прозрачный? — усмехнулся Астерот.

— Нет. — удивлённо сказал Сгусток Тьмы. — А должен?

Астерот посмотрел на свои руки, и с невероятным удивлением заметил, что сейчас он уже отнюдь не призрак. Он — это он. У него появилась немного бледноватая кожа, волосы можно было почувствовать на ощупь, а за спиной вновь развевался его любимый плащ, переливающийся Тёмной Материей. На ногах красовались высокие сапоги до колен и штаны, отделанные тёмно-фиолетовым. На теле оказался лёгкий жилет, расшитый фиолетовым и тёмным, с вкраплениями недорогих драгоценных камней, образующих Рунические письмена защиты. Странный и несуразный шлем преобразовался в широкополую шляпу, не пришитую к голове, как шлем, а вполне себе снимаемую.

— Великие Тёмные Силы… — тихонько ругнулся он. — Тугс, ты можешь стать зеркалом?

Сгусток Тьмы посмотрел на своего лидера, как на идиота:

— Да, наверное… Но зачем?

— Стань, будь добр. — у Астерота слегка подрагивали руки от нетерпения.

Сгусток Тьмы сменил форму на прямоугольную, а потом по его поверхности побежали волны. Через пару минут Астерот любовался собой в матово-тёмном зеркале. Вообще, Тьма не может что-либо отразить, но вот Тёмная Материя… Если её немного разбавить Материями, витающими в воздухе, делая менее густой и более жидкой, то она становится в чём-то похожа на воду. Правда, тёмно-фиолетовую, но воду.

Астерот не мог сдержать дрожь в руках. Он выглядел так, когда ему было лет двадцать пять. Ближе к сорока он поменял куртку на нагрудник, ибо она не соответствовала образу Короля Тьмы, а следом за ним и штаны с сапогами ушли. Вместе с ними и шляпа была заменена шлемом. И только плащ прошёл с ним весь его жизненный путь. Что-то было в нём такое, что влюбило в него Астерота, тогда ещё подростка лет пятнадцати, когда он впервые увидел эту фамильную вещь, передававшуюся из поколения в поколение в семье Кигал. И, видимо, такая привязанность к плащу перенесла его в этот мир вместе с Астеротом.

Однако он не выглядел на двадцать пять. Ему словно было двадцать пять. Лёгкая щетина, слегка впалые из-за не самой сытой жизни щёки, острые скулы, отсутствие лёгких морщин, которые появились у него к концу его жизни в Тирии. Высокий лоб, выглядывающая из-под шляпы тёмно-русая чёлка. Не шли сюда только глаза. Они были мудрее, чем глаза двадцатипятилетнего парня. Глаза могли выдать Астерота с потрохами, посмотри на него кто-то внимательно, надеясь узнать возраст.

От Автора: Прям охотник на светлых ведьм какой-то XD

— Глаза — зеркало души. — мудро изрёк Тугс, уловив мысли разнервничавшегося Астерота.

Услышав реплику воина, Астерот взял себя в руки, усилием воли успокоился и пару раз вдохнул-выдохнул. Да, он помолодел. Да, у него остались его силы. Да, он вернётся домой, в Тирию! Ну, он надеется…

— Извини, конечно, что отвлекаю, но мы как бы посреди лабиринта стоим… И вокруг нас кружат Стражи.

Тугс вернулся в его привычный облик, со свистом выгнав из себя «внешние» Материи, которыми он разбавил свою Тёмную. Астерот взял в руки топор, до этого убранный за пояс, и повернулся спиной к Сгустку Тьмы, готовясь отбивать внезапное нападение и приказывая Тугсу сделать то же самое. На что Сгусток Тьмы ответил, смеясь:

— Нет тут никого, я просто думал, что так ты выйдешь из образа юного охотничка.

Астерот хотел было врезать этому шутнику топором, но вовремя себя остановил, напомнив себе, что он у него такой один. И явно от него что-то скрывает, что лучше бы выяснить. Ибо интересно.

— Подожди, а давно я такой?

— Да. Хотя… Не знаю. Когда я