спрашивают, можешь ли ты приготовить яд и противоядие к нему?
Дарина торопливо закивала.
— Ты делала это раньше? — спросил Гай, буравя её взглядом.
— Только с наставником, — пролепетала магиня и тут же поспешно добавила: — Но он меня хвалил.
— Хвалил, — мрачно повторил Гай.
— Ну... — Мира улыбнулась так широко, что свело челюсть. — Надеюсь, я тоже похвалю — когда вернусь.
Её охватило какое-то дурацкое веселье, как будто речь шла не о ней, а о ком-то другом. И даже не настоящем, а придуманном. Героине книги или фильма.
— Слушай, — сказала она, с задором глядя на Хадара, — ты сам уже побывал там и вернулся.
Он кисло улыбнулся:
— Только повторять не тянет.
— Я тоже однажды уже была на берегу реки Безвременья, — сказала Мира и, коротко взглянув на Гая, добавила: — Сразу после смерти Магды.
Внутренний голос тут же сварливо заметил: «Тогда тебя вернула обратно Оямото! А теперь она бойкот объявила».
Мира почувствовала, как ненормальная весёлость переходит во вполне естественное отчаяние.
— Тогда подскажите мне другой способ! — воскликнула она, обводя взглядом присутствующих. — Я с радостью им воспользуюсь.
Все молчали.
Она хлопнула в ладоши и обратилась к Дарине:
— Тогда за дело! Не будем мешкать.
...
Дарина нашла в своём сундучке все необходимые ингредиенты. Гай тут же с видом следователя по особо тяжким спросил, почему она взяла их в дорогу? На что девушка с достоинством ответила, что каждая магиня Ордена должна предугадать любые неожиданности в пути. К тому же, по отдельности эти вещества опасности не представляют. Важны сочетания. Вишневский отстал, хотя доверия в его взгляде не прибавилось.
Пока Дарина готовила на огне зелье, все молчали, будто боялись вспугнуть надежду на счастливый исход дела. Хадар сослался на необходимость «подбить отчёты» и буквально зарылся в свитках не хуже средневекового бухгалтера. Проклятие нацепило на единственный глаз невесть откуда взявшийся монокль и тоже принимало активное участие в процессе, беззвучно шевеля губами и на что-то постоянно указывая Старшему агенту. На этот раз Хадар его не прогонял и кажется вообще не слышал.
Гай неотступно следовал за Дариной и, хотя ни бельмеса в этом не понимал, тщательно следил, сколько крупиц того или иного порошка она насыпает в кипящую воду.
— Яда сделай на две порции, — приказал он магине.
Её рука замерла в воздухе.
— Почему? — спросила она, глядя в котелок.
— Если не вернёшь Миру к жизни, отправишься следом. Тем же способом, — в его голосе не было угрозы. Будничная интонация и лицо спокойное и серьёзное.
Оторвавшись от записей, Хадар повернулся к ним всем корпусом и заявил:
— Верь ему, Дарина. Этот парень омерзительно честен. Сколько его знаю, ни разу не обманул.
— Да, я такой, — всё так же спокойно и серьёзно подтвердил Гай.
Судя по посеревшему лицу Дарины, она прониклась.
...
Мира не делала ничего. Чем явственнее разливался по шатру терпкий, неприятный запах зелья, тем яростнее накатывал на неё страх. Прятал под душным одеялом, скручивал колючими верёвками. Хотелось выскочить из шатра и бежать куда угодно, лишь бы оказаться подальше. Понимая, что от мыслей до побега недалеко, Мира села на шкуры спиной к тряпичной стене, обхватила себя руками за колени и закрыла глаза, повторяя как мантру: «Это ненадолго. Туда и обратно. Небольшая экскурсия. Маленькая смерть».
Когда кто-то осторожно тронул её за плечо, она истерически взвизгнула и распахнула глаза: рядом с дымящимся кубком стояла Дарина. При взгляде снизу она казалась непривычно высокой и какой-то монументальной.
Мира с ужасом уставилась на кубок.
— Противоядие готово? — выдавила она.
Дарина кивнула.
— Вот оно! — Гай поднял такой же дымящийся кубок.
Хадар сдвинул свитки, встал и подошёл к ним, разминая пальцы, будто собрался играть на пианино. Или душить.
— Времени у тебя на половину свечи, — сказал он.
Мира машинально повернула голову и уставилась на горящую свечу сантиметров двадцать в длину.
— За это время ты должна найти Даяну и вытрясти из неё информацию.
— Понятно, — проронила Мира. От страха собственные губы казались онемевшими. Она побоялась, что ноги тоже подведут и спросила: — Можно я не буду вставать?
По лицу Гая прошла судорога.
— Можно, — сказала Дарина и протянула ей кубок. На лице магини застыло официальное выражение, по которому нельзя было понять, что у неё на уме.
Мира взяла кубок и поднесла к губам. В горле комом встала тошнота.
«Не могу!» — подумала она с отчаянием.
Чтобы подбодрить себя, вновь посмотрела на кубок с противоядием.
«Всё пройдёт хорошо. Я скоро вернусь».
Так, глядя на кубок с «живым» зельем, она сделала глоток «мёртвое». К её удивлению, зелье оказалось ледяным, на вкус похожим на сироп шиповника. Горло сжалось от спазма, но Мира заставила себя сделать ещё глоток. Краем глаза увидела, что Гай порывисто шагнул к ней, явно желая отобрать кубок, но Хадар удержал его.
— Руки! — прорычал Гай и яростно оттолкнул Старшего агента, так что тот едва не упал.
Мира быстро допила и положила кубок рядом на шкуру, прислушиваясь к своим ощущениям. Яд уже должен начать работу, деловито проникать в клетки её тела, разрушать их. У Миры появилось острое желание выпить противоядие — прямо сейчас, пока ничего не началось.
«А может ничего не будет? — с надеждой подумала она. — Может у Дарины не получилось?»
В тот же миг тело пронзила резкая боль в желудке. Казалось, её разрезали надвое. Мира повалилась на бок, сжимая живот. Руки и ноги стали сильно дёргаться и она не могла их контролировать. Ей казалось, что огромная сила рвёт её изнутри, ломает кости, вытягивает позвоночник.
«Противоядие! Дайте мне противоядие!» — хотелось вопить ей, но горло онемело, и Мира только хрипела.
Всё вокруг то погружалось во мрак, то освещалось слабым светом — словно она попала в подвал, где загоралась и гасла лампочка. Перед глазами ершилась грязно-белая трава.
«Это... мех», — тяжёлым шаром толкнулась в мозг неповоротливая мысль.
Лампочка перегорела.
...
Первая мысль была: «Так вот каково оно...»
Мира открыла глаза. Перед ней опять была грязно-белая трава, только на этот раз холодно. Дьявольски холодно! Изо рта вырывались облачка пара.
Мира огляделась. Она лежала на берегу, заросшем невысокой, покрытой инеем травой. Чуть дальше, насколько хватало глаз, расстилалась замёрзшая река. Сероватый лёд отражал тусклое солнце. И ни одного человека
