Часть 1. Измена
Марина сидела, прижав к уху телефонную трубку, и с тоской смотрела на Лёшкин рисунок в рамочке на стене: были изображены она сама, маленькая Муся и новорожденный Ванечка. Марина уже в десятый раз повторяла одно и то же человеку на другом конце провода, но толку не было никакого.
– Марина, ну что это такое? Почему дети без присмотра бегают? – Голос у мужа был раздраженный.
Марина отвлеклась на телефон, а малышня пробралась в комнату, служившую отцу мастерской.
– Простите, я не могу с вами больше разговаривать. – Марина быстро повесила трубку и подняла глаза на Алексея. Он вошел в комнату, ведя за руку Мусю, а под мышкой тащил ее погодка Ваньку, который уже догонял хрупкую сестренку по росту.
– Марин, я же работаю! Посмотри, Ванька весь в краске! Где няня?
– Лёш, я ее отпустила, прости, я сейчас.
Алексей поставил Ваньку на пол, но сын снова полез по его ноге, а дочка радостно запрыгала рядом.
– Муся, солнышко, я же говорила: нельзя папе мешать, он работает.
– Все, уже не работаю. – Лёшка сел на пол, и дети с визгом кинулись на него, а он в шутку рычал, пугая их и щекоча.
А когда Марина пошла из комнаты, холодно произнес:
– Я тебя просил – прекрати это.
Ночью он сразу повернулся к ней спиной. И когда она робко поскреблась пальцами по его плечу – даже не шелохнулся, сказал: я устал. Марина лежала, стараясь не всхлипывать, а слезы текли по щекам, попадая в рот, и нос тут же заложило. Наконец она тихо встала, ушла в ванную, где долго сидела на бортике ванны, глядя на льющуюся воду, вздыхая и шмыгая носом: что же делать, что же делать? Она не справлялась. Начиная с первой беременности – да что там, с самых первых дней ее жизни с Лёшкой, Марине казалось, что она только и делает, что суетится, бежит вприпрыжку, да еще с охапкой сумок и авосек, из которых так и норовят вывалиться какие-нибудь яблоки-апельсины. Почти восемь лет бежит…
Неужели прошло уже восемь лет? А это смотря откуда начинать отсчет. Все у них началось с несостоявшейся встречи: подруга Татьяна Кондратьева позвала обоих в гости, надеясь свести застенчивую и скромную Марину Смирнову с другом своего мужа – обаятельным и артистичным художником Алексеем Злотниковым по прозвищу Леший. Но «обаятельный и артистичный» не явился. В результате Марина на несколько лет завязла в отношениях с женатым Вадимом Дымариком, а Леший женился «по залету» на стервозной Стелле. И когда Марина с Алексеем наконец встретились и осознали, что созданы друг для друга, Лёшка так прикипел душой к своей дочке, что разорвать семейные узы было для него немыслимо – жена не отдала бы ему Риту. Но их брак все-таки рухнул в одночасье: жена изменяла, а дочка оказалась вовсе и не Лёшкиным ребенком. Он запил, потом уехал в деревню и прижился там, а про Марину и думать боялся: при последней ссоре с женой он чуть не убил Стеллу – и зачем Марине такой зверь нужен?!
А Марина похоронила мать, потом внезапно умер ее любовник Вадим… «Я виновата в его смерти, я! – мучилась Марина. – Я убила его своей нелюбовью!» Вся ее жизнь превратилась в одну большую черную воронку, неумолимо затягивающую ее в смерть, и даже неожиданная встреча с Лешим не остановила головокружительного падения. Встретились они в деревне – ну конечно, это Танька Кондратьева, вечная сваха, силком привезла туда Марину. И чуть не раскаялась, ведь Марина в этой деревне едва не погибла. Если бы не Леший, лежать бы ей на дне речного омута. Алексей спас ее, вытащил на берег из омута, и потом долго еще спасал, вытаскивая из омута душевной тоски.
Они стали жить вместе, но было так трудно! У Лёшки начался «кризис жанра» в творчестве, а Марина вдруг обнаружила в себе странные способности: оказалось, что она может читать чужие мысли! Мало того – стоило ей сильно расстроиться или разозлиться, как сама собой начинала биться посуда! «И зачем это мне? Для чего? – недоумевала Марина. – Больше проблем, чем хоть какой-нибудь пользы…» Но польза все-таки была – Марина обнаружила, что может снимать головную боль и даже легко залечивать разные царапины и ожоги.
Но, несмотря на все эти способности – а может, именно из-за них! – семейная жизнь Марины налаживалась с большим трудом. Жили они с Алексеем едва сводя концы с концами: много ли могли они заработать – никому не известный художник и простой редактор в издательстве. И если бы не галерейщица и меценатка Валерия, жена бизнесмена Анатолия Свешникова, загадочная дама необыкновенной красоты, к которой Марина даже ревновала сначала своего Лешего, – они так и перебивались бы с хлеба на воду. Валерия, обладавшая такими же удивительными способностями, как у Марины, только гораздо более мощными, сразу обратила внимание на эту пару и взяла их под крыло. Она продвигала Алексея, используя все свои возможности, которых у нее было предостаточно, а к Марине относилась гораздо нежнее, чем к собственным детям: девочкам-близняшкам Миле и Кире, приемышу Степочке, чернокожему мальчику, взятому из дома ребенка, и к Аркаше – сыну первого мужа.
А потом все понеслось по нарастающей: тяжелая беременность Марины, подготовка первой Лёшкиной выставки, роды, открытие выставки… Беспокойное время. А еще Стелла, первая жена Алексея, попросила Злотниковых принять на лето ее дочку, которую не с кем было оставить: сама Стелла собиралась перебраться в Америку и ей нужно было уехать. Недолгое пребывание Риты очень сильно подействовало на всех, ведь Леший так любил девочку! Когда Стелла окончательно забрала Риту, Алексей снова запил, и Марине даже пришлось применить свой дар, чтобы вытащить мужа из запоя. Она с трудом осваивалась с открывшимися способностями и тяжело приспосабливалась к новому ви́дению: ей, такой замкнутой и сдержанной, совсем не хотелось слышать чужие мысли или манипулировать чужим сознанием! После нескольких не слишком удачных экспериментов с Лёшкой она решила, что никогда больше не станет «лезть ему в голову», и слово держала.
