не знала.
— Я пошляк и я снова тебя хочу.
— Ну уж нет, — откатываюсь в сторону и падаю с кровати под крик Кости.
— Лена!
Я вскакиваю, убирая волосы с лица и выдавливаю улыбку, хоть и довольно сильно ударилась коленями.
— Все отлично. Просто мне надо в душ. Я вдруг поняла, что я трогала твой член руками, которыми мыла пол, а ты этот член толкал в меня.
Костя сначала ахает в притворном ужасе.
— Какой кошмар!
— Это не смешно! — бью его подушкой, пока он ржет в голос. — Это антисанитария.
— Грязный секс по занудски. Нет, слушай, срочно нужно вымыть твою вагину изнутри. Сейчас ты намылишь мой член, и я там все вычищу.
— Ну фу, Корзун!
— Да ладно тебе, представь насколько ты расслабилась, что забыла о такой вещи, как гигиена.
— Так говоришь, будто я помешана на этом.
— Нет, что ты, не помешана, просто у тебя поставлена напоминалка, когда блять мыть руки. Не говоря уже о чистоте в твоей квартире. У тебя там бахилы лежат.
— Это рационально!
— Знаю. Но таких как ты я больше не знаю.
— Только не говори, что мы из-за этого будем ругаться!
— Нет конечно, просто иногда я буду тебя марать, — играет он бровями, а я показываю ему средний палец и закрываюсь в ванной. Но я не злюсь. Наоборот, улыбаюсь как влюбленная полоумная школьница после первого свидания.
После душа мы наконец ложимся спать. Странно то, что спать с Женей я не могла вот так близко. Мне все время казалось, что мне жарко, неудобно, душно и чаще всего я выгоняла его на диван. Но сегодня лежа ложечками я так хорошо себя чувствовала, так рада была, что решилась сегодня пойти на поводу своего либидо и прийти к Косте с этим диким предложением. Но самое главное, что он не просто воспользовался мною, он рассказал, что и сам давно по мне вздыхает.
— Какие мы все — таки дураки, да?
— Жирафы будет ближе. Давай спать. Завтра так — то на работу.
— Большой начальник боится проспать. Я не боюсь, а вот ты потом будешь мозг выносить мне и всем подчиненным, потому что терпеть не можешь опаздывать.
— Ты так меня хорошо знаешь.
— Даже не сомневайся.
— Ты меня разбудишь?
— Уже поставил будильник на шесть. Спи, пока снова не загрязнил твою вагину.
— Какой ты все-таки противный, — хихикаю я, пристраивая свои половинки к его чуть потвердевшему члену.
— Ленааааа…
— Все— все. Спи. Сколько можно болтать?! — закрываю глаза, обнимая большую руку и чувствую, как веки тяжелеют, а дыхание Кости становится размеренным и глубоким.
Одна только мысль не дает мне покоя, что не сможет забыть наше предательство Катя. Конечно, они в разводе, только вот она вряд ли примет это так легко. Но мы преодолеем это. Обязательно. Вместе.
* * *
Утро выдается суматошным. От толканий в ванной, пока мы чистим зубы, до душа, в котором член Кости снова вымываем мою нежную полость, до завтрака, который мы сожгли на пару. Но нам так хотелось пожарить эту чертову яичницу, что в итоге мы все равно давились угольками. И смехом.
Мне все равно пришлось сначала ехать домой. Консьержка Надежда Михайловна тормозит меня. Я немного напряжена, словно меня застали на месте преступления. Просто, наверное, в таком растрепанном виде я предстаю перед этой женщиной впервые.
— К вам заходил муж, вы просили предупреждать.
— Муж? Бывший муж.
— Ой, бывший мужей не бывает, — отмахивается она и смеется. Вон у нас в деревне тоже была Марья Ивашкова. Тоже все говорила. Бывший, бывший. А потом сошлись и троих детей нарожали. Просто Евгений Палыч с цветами был. Вооот с таким букетом. Так что побегали и хватит.
Мне хотелось ответить так грубо, как только можно, но я лишь вежливо улыбнулась и пошла к лифтам. Впервые за пять лет работы здесь мне хочется, чтобы она ушла в долгосрочный отпуск и не рассказывала свои деревенские истории, от которых прямо-таки несет нафталином и домостроем.
Надо же. Бывших не бывает.
Бывших не бывает.
Еще как бывает! Только вот так мне твердят последние полгода и мама, и отец, с которым Женя нашел общий язык на фоне машин и их починки, не говоря уже об алкоголе. Так твердит мне мой начальник. Все упорно говорят «муж». Да что говорить, что даже Женя до сих пор имеет ключи от моей квартиры, как и Катя от квартиры Кости.
Это все навевает тяжелые мысли, отдающие в груди холодком.
Я: Мы справимся?
Костя: Что уже случилось? Я доехал до работы.
Я: Женя вчера приходил и подарил мне букет.
Я взглянула на это пошлое нечто. Знает ведь, что ненавижу срезанные цветы. Если дарить, то в горшках. Именно на них я сейчас прыскаю водой перед выходом на работу.
Костя: Долбаеб. Хочешь я каждый стебель ему в зад затолкаю?
Я: Ха-Ха. Давай без крайностей. В обед напишу. Спасибо, что ты есть.
Костя: Не это я хочу читать в конце переписки, но мы поработаем над этим.
От мысли, как мы будем «работать» между ног заныло, а соски напряглись.
Теперь на работу можно пойти с улыбкой и отличным настроением. Надеюсь ребята будут довольны, что сегодня я не буду на них орать.
Я беру свою машину и еду по уже наполовину заполненным дорогам, слушаю любимое радио, но чем ближе подъезжаю к министерству, тем сильнее чувствую тревогу.
Панически начинаю перебирать в голове что я могла не сделать. Какие документы не отнести на подписки, может с кем — то важным не созвониться?
Нет, я не могла. По роботе ко мне никогда не было претензий.
Я паркуюсь на своем месте и машу ребятам, которые всегда здесь курят. И они тоже мне машут, но что странно как — то молниеносно. Словно на автомате подняли руку, а затем резко опустили.
Я нахмурилась, но решила внимания не обращать. Взяла папку с документами и пошла в само здание. Открыла дверь. Тяжелая зараза. Или у меня мышцы после вчерашнего секс марафона дрожат.
— Добрый день, Сергей Михайлович, — наш охранник, он всегда приветливый, словно в него вкололи вечный витамин счастья и доброжелательности.
Странно, что я не получила ответа.
Повернулась даже, посмотрела на него, а он глаза отводит, краснеет как мак.
