я не узнаю, где ползает мой без пяти минут муж? Любимый, — щурясь, двумя пальцами приказывает смотреть ей в глаза. Давлюсь смехом. — Я твой любой цифровой след узнаю.
Повисает минутное молчание, пока до друга наконец-то доходит.
— У меня на компе твой червь стоит! — пораженно выдыхает.
— Э-эм, ну, не то чтобы червь, — мигом слетает вся спесь с Евки. — Так, — будто между прочим взмахивает рукой. — Новая програмулина выпущенная ОКБП. (от автора: отдел кибербезопасности президента.)
— Ева, твою мать! — взрывается Матвей.
— Окей-окей! — поднимает лапки кверху. — Удалю не ори.
— Но прежде вы расскажете, что здесь делаете? — теперь в позу встаёт Кира.
— Так, — вмешиваюсь уже я. — Пока вы тут всех не четвертовали…
Рассказываю всё как есть. Это занимает минимальное количество времени, но по окончанию вижу бледные, как мел, лица девушек.
— Ой, — икает Мышка. Стреляет виноватым взглядом на Артёма. — Прости-и.
— За что?
Молчат. Я нервничаю. Да и вообще устал, как зараза. Мышцы от напряжения ноют, хотя по телу до сих пор гуляет адреналин.
— Ну? — не выдерживает Мот.
— Ой, ладно вам, — начинает Ева. — Подумаешь…
Договорить она не успевает, по верх её головы замечаю…
— Твою мать, Ева, — выдыхаю устало, когда замечаю предков. — Ты всех созвала что ли?
— Нет, — пищит. — Только наших. Кстати, дядя Кир может помочь с охраной.
Следующий час, вместо того, чтобы войти в палату и посидеть с Адой, отдохнуть, я трачу на то, чтобы всё рассказать и объяснить родителям ситуацию.
Не стесняясь, дядя Лекс оккупирует соседнюю палату рядом с принцессой и за считанный секунды превращает её в пыточную.
— Послушай, сын, — говорит отец, поле десятка попыток дяди Кира меня расколоть. — Мы хотим помочь вам и девушке за стенкой.
— Мы сами, отец.
— Вы сами? — взрывается отец Матвея. — Вы сами уже чуть на тот свет не отправились! Ты, — поворачивается к Матвею. — Ты же мог мне рассказать, я бы помог! Или вы думаете мы бы оставили девушку в такой ситуации?
— Нет, но мы уже всё сделали! — давит голосом друг.
— Всё, да не всё, — выговаривает папа. — Вы вот наверное не знаете кто такой Самсонов, да? И кто такая Ада? — поворачивается ко мне. — А я вот знаю, сын. И тебе следовало сначала прийти ко мне.
Не трогай!!!
Пару дней на седативных и снотворных. Каждый раз приходя в себя, она бьётся, как птичка в клетке. Три раза попадал на этот ужас, и после каждого хотелось вернуться в особняк Самсонова и пустить ему пулю в лоб.
Останавливало лишь обещание данное отцом.
На часах семь вечера. Я приехал в четыре, как всегда взял еду для Ады из столовки, но она не проснулась. Домашнюю запретили, хотя мама порывалась приготовить бульончик. Врач говорит у неё ушиб желудка и почки опустились. Тяжёлая еда может причинить непоправимый вред.
Быстро отписываюсь парням, что у нас всё хорошо. Ну как хорошо, могло бы быть и лучше, конечно, но и на этом спасибо. Жива и Слава Богу. Остальное поправим, вылечим.
Много времени проводить у её кровати не позволяю себе. И так ввязался не пойми зачем. Нет, я не считаю это ошибкой, просто до этого момента не замечал за собой каких-то волонтёрских качеств. Всегда есть выгода, в любой помощи или сделке. А тут…ну что с неё взять? Наоборот, ей ещё давать и давать.
Съезжаю задницей в кресле и откидываю голову на спинку. Устал, жесть.
Днем гоняю по вопросам фирмы, параллельно доставая отца с выполнением обещания, а вечером сижу с девушкой.
Для чего? Сам себе говорю, что когда она придет в себя должно быть хоть одно знакомое лицо. А чем моё хуже?
Красавчик же! Вон какие круги фиольные под глазами, да и борода козлячья, просто класс.
Тру лицо со злостью. Выдохся что ли? Нужен рестарт, потому что я не успокоюсь пока не упеку эту мразоту в тюрьму. Самсонову не место среди людей.
— Ты здесь живёшь? — сердце на миг замирает, и тут же летит галопом.
В дверях стоит отец. Прикладываю палец к губам и киваю на выход. Ада не проснётся, но вдруг всё же такое чудо случиться, и я не хочу, чтобы она слышала наш разговор.
— Нет, приехал недавно. Ты зачем здесь? — считываю позу и взгляд, выравниваюсь неосознанно, как всегда делал в детстве.
Сейчас передо мной не отец, а генеральный директор холдинга. Пытается подавить, подчинить своей энергетикой, вот только я уже вырос с того возраста, когда это прокатывало. Вполне самостоятельная единица в жизни, а не его раб.
— Я хотел сказать, то что обещал, сделал. Последствия будут. Самсонов не последний человек в политических кругах и почти первый в нелегальных…
— Бандитских, — поправляю предка.
— Не умничай, — выдыхает устало. Его тоже тяготит сама ситуация, но и слово поперек сказать не может. Знает же, я не отступлюсь. — Завтра твою спящую красавицу разбудят, если сама не встанет. Приедет полиция. Это свои люди. Зададут вопросы. Соберем материал.
— Дадим огласку. От прессы не отвертеться даже ему.
— Хм…хороший ход, только подумай, готов ты ради быстрой победы пожертвовать спокойствием твоей Ады?
Хороший вопрос. Но я подвисаю не только на нём, меня цепляет сама формулировка предложения. «Твоей Ады»…
Не моей. Или моей, чего уж там…Просто не в том плане, не в личном так сказать. Ей больше бы подошло моей занозе, проблеме, моей ненормальной и так далее. Я могу продолжать бесконечно.
Осматриваю худенькое тельце на кровати, в который раз за эти дни. Копна пшеничного цвета спиралек, раскидана по плоской подушке. Лицо…таких даже цветов в природе не существует, чтобы описать. Единственное слово, которое приблизительно охарактеризует то, что я вижу — это слово пиздец.
Тонкие ручки с фарфоровой кожей безвольно лежат вдоль хрупкого туловища. Сейчас она выглядит в сто раз хуже, чем в день нашего знакомства. Убить тварь Самсонова мало, у него стоит забрать всё и наказать по всей строгости закона.
Откладываю телефон и прикрываю глаза. Отец ушёл сразу, по сути заходил просто меня проверить.
Тихий стон заставляет открыть глаза. Мутный, дезориентированный взгляд спустя пару секунд наполняется болью.
— Тише, Кучеряшка, не шевелись, — перехватываю ладошку и укладываю обратно. — Хочешь пить?
— Да, — выдыхает стоном.
Наливаю стакан воды и беру трубочку. Подношу к порванным и потрескавшимся губам. Робко втягивает жидкость, а меня скрючивает самым натуральным образом. И хочется разнести всё здесь к херам.
А ведь Ада не одна такая в этом мире. Таких девчонок и женщин сотни тысяч, которых собственные мужья, отцы избивают, насилуют. Но если честно, никогда бы не подумал, что могут садить
