совсем повзрослеют и уедут. И этот поезд мне уже никогда не догнать!» На каменной стене нервов мистера Якобсона начала проявляться сеть трещинок. Миссис Якобсон в гневе была крайне язвительна: «Похоже, с одним из наших детей тебе разлука не грозит! Будешь навещать её каждое воскресенье в женской тюрьме штата – в Техачапи, если повезёт! А если не повезёт, то в другом штате. Переедем в Санта—Клариту, туда где мечтали провести старость, будет ближе до Техачапи. А лучше в Палмдэйл, к тебе на работу. Будешь хвастаться перед своими коллегами инженерами и авиаконструкторами какая у тебя прекрасная дочь и как ей идёт этот прекрасный оранжевый комбинезон».
Миссис Якобсон осознав сказанное взвыла от боли, смысл собственных слов разрывал её материнское сердце. Это был безудержный плач, рыдания полные горя и переживаний. Она начала задыхаться и потеряла сознание. Мистер Якобсон от неожиданности потерял дар речи и побледнел от страха. На мгновенье и я впал в ступор, даже не знаю от чего больше, от обморока миссис Якобсон или от предшествующих этому эмоций и содержания диалога. Но я быстро спохватился: «Давайте положим её на диван!» Мистер Якобсон подскочил и что—то невнятно бормоча, с трясущимися руками и паническим воплем помог мне перенести супругу на диван. Похоже, что до Ли Сан дошли звуки нашей беспомощной суеты: она вбежала с испуганным видом в комнату и увидев лежащую на диване бесчувственную миссис Якобсон, начала эмоционально верещать что—то на китайском. Она смотрела на нас безумными глазами, при этом махая руками как ребёнок, впервые оказавшийся в бассейне. Она не понимала, что мы её не понимаем. Мистер Якобсон пытался привести супругу в чувства. А я подбежал к Ли Сан, схватил её за плечи и попросил говорить по—английски: «Мы тебя не понимаем, Ли Сан! Где наша чертова аптечка?» Наконец она сообразила в чем дело и выбежала в приёмную. Через 5 секунд она вбежала уже с аптечкой в руках. Я открыл коробку и начал быстро перебирать содержимое. Не сильно понимая, что конкретно ищу я рассчитывал найти ответ на ходу. Нашатырного спирта в ней не оказалось. Мистер Якобсон тем временем начал шлёпать жену по щёкам. У меня в руках была ватка и никакого решения проблемы в голову не приходило. Но я должен был действовать. Уже направляясь к телефону с намерением вызывать службу спасения я вдруг вспомнил о бутылке виски в своём шкафчике. В нашей профессии это штука незаменима, клиенты часто нуждаются в снятии стресса, что называется «здесь и сейчас». Я достал бутылку, смочил вату волшебным напитком и протянул мистеру Якобсону. Тот понял мою идею и быстренько начал протирать носовые пазухи супруги. Наконец, та начала приходить в себя.
Миссис Якобсон открыла глаза и с недоумением в глазах обнаружила себя лежащей на диване, вокруг толпилась толпа озабоченного народа.
«Дорогая ты в порядке?» – первое слово было за мистером Якобсоном. «Ещё бы! В последний раз я видела тебя на коленях перед собой, когда ты делал мне предложение. Как символично, что следующий раз случился, когда мы занялись разводом» Даже в таком состоянии она была в своей роли. Миссис Якобсон улыбнулась, она очнулась словно выспавшись. Я предложил отвезти миссис Якобсон в больницу, но та отказалась: «Боже, нет. Я не бывала в местах здравоохранения по собственному желанию с тех самых пор, как подрабатывала в студенческие годы в больнице. И никакая смерть, и старость не заставят меня оказаться там вновь. Чёртов виски, ненавижу этот запах с детства!»
«Ли Сан сделает вам крепкий кофе» – я кивнул в сторону секретаря. Мистер Якобсон все ещё находился в шоковом состоянии, он казалось прилип к дивану на котором располагалась ожившая жена.
«А вам, мистер Якобсон, я предложу напиток покрепче» – Я направился к бутылке с виски.
«Встань уже, Свен! Я в порядке» – буркнула миссис Якобсон.
«Доротея, ты меня так напугала!»
«Он слишком впечатлительный. На первых наших родах точно так же потерял сознание, как я сегодня. Наша дочь, похоже, умеет доводить нас до этого состояния с самого момента своего рождения»
Ли Сан принесла чашку ароматного кофе для миссис Якобсон. На ближайшие 5 минут воцарилась тишина: супруги неспешно потягивали каждый свои напитки, а я размышлял о том, что же делать дальше. Как юрист я мог бы воспользоваться ситуацией и заработать на бракоразводном процессе этой колоритной парочки. Как психоаналитик я видел и был уверен, что с этим материалом можно работать. Якобсоны виделись мне одним целым и кризис в их отношениях был вызван скорее внешними обстоятельствами, нежели это был вопрос чувств. Как человек и сторонний наблюдатель я и вовсе симпатизировал этим людям. Оба весьма интересные персонажи, симпатичные люди, каждый со своей изюминкой в характере. Мистер Якобсон был словно Тихий океан; огромный и спокойный, с богатым внутренним миром. А миссис Якобсон волновала его, словно тёплые и горячие потоки воздуха, создавала волны, нарушала спокойствие. Тем самым они дополняли друг друга, они были едины, их сложно было представить порознь. Но сейчас между ними была война; не кровавая, но бесполезная. Даже скорее паразитирующая. Война, возникшая на уровне эмоций, в тот момент, когда необходимо мобилизовать энергию семьи чтобы справиться с неурядицами. В этот самый неподходящий момент оружием каждого стала гордыня и нежелание признать вслух значение друг друга для себя. Их энергии не были со направлены. Войны заканчиваются и как правило становятся толчком для развития. Но моя задача была нивелировать последствия и закончить все как можно скорее. Передо мной сидела парочка, которая зашла слишком далеко, и оба уже осознавали это, но никто уже не мог сделать шаг назад; и они переложили эту ответственность на мои плечи. Теперь моей задачей было быть ведущим в игре где не должно быть проигравших, и даже намёка на это. Война без жертв, без проигравших, но с одними только победителями. Утопическая идея и задача. Война. Я размышлял, но от меня ждали решения.
«Послушайте, – обратился я к Якобсонам. – В армии существует такое правило: «с момента инцидента и до написания жалобы должно пройти не менее трёх суток», – Что я хочу этим сказать! Думаю, все здесь согласны с тем, что наша встреча прошла не совсем гладко в плане конструктива; слишком много эмоций и даже обморок. Мы все немного перепугались и морально истощились на данный момент. Это не самое лучшее состояние для трезвого диалога, такие вопросы стоит решать на холодную голову. Также считаю обязанным добавить, что у меня действующая лицензия психоаналитика и как специалист
