Девочки выглядели так, будто перепутали Антарктиду с Куршевелем — устраивали часовые фотосессии в нарядах со стразами, падали на снег в позе ангелочков и пытались петь «Зима, холода…»[2] Сане приходилось быть то режиссером фотосессий, то оператором, а я просто отделялся от группы и гулял сам, снимая материал для фильма. Ненадолго перетянуть на себя одеяло внимания с «расфуфыренных славянок» удалось только американцу с трущимся об него пингвином и парочке японцев в разноцветных пончо, которые не отлипали друг от друга и фоткались в очень смешных позах. Остальные персонажи были более тривиальными и просто бродили по хрустящему снегу, не заслуживая особого интереса остальной группы. На лицах людей легко читалось, как они рады быть здесь и что это совсем другое путешествие, не сравнимое ни с чем в прошлом. Уже само осознание, что забрался так далеко, на крайний юг планеты, дарит приятное покалывание в теле и запускает стада мурашек. И мороза не надо.
Вечером после возвращения на судно мы собрались все вместе в баре, чтобы наконец отметить нормальное физическое состояние без качки и первую высадку на берег. Сразу же застолбили самый мягкий и близкий к барной стойке диван. И хотя по правилам места нельзя бронировать — за весь тур никто так и не рискнул занять «трон нашей звезды». Да, иногда Танюхин авторитет был нам на руку.
Близкое соседство с лысым высоким барменом тоже оказалось очень кстати — уже в первый вечер он заметно проникся к нам симпатией и нарочно раскалибровал свой глазомер, явно наливая нам больше стандарта.
Аргентинское гламурное имя Эладио идеально подчеркивало его породистость и сладость. Он колдовал над каждым бокалом (даже если в нем был обычный ром с колой), как алхимик над волшебным зельем. Манерно сжимал двумя пальцами с безупречным маникюром мадлер (пестик-толкушку для выдавливания сока из ягод и фруктов) и медленно размешивал мутное содержимое. При этом он был не из тех резвых пацанов, которые каждый заказ воспринимают как возможность сразить всех наповал жонглерскими финтами за спиной и витающими в воздухе бутылками. Он не создавал шоу и фарс вокруг алкоголя, а делал искусством сами напитки.
— У меня секс с вашими вкусовыми рецепторами, а не глазами, — удовлетворенно кивал головой Эл, слушая, как посетители после каждого глотка протягивают вкусное «м-м-м-м».
Я решил в первые дни повременить с крепкими напитками — совсем не хотелось страдать от похмелья и пропускать интересные места. Тем более на завтра уже был запланирован трекинг с подъемом на гору — нужно быть в хорошей форме. Поэтому заказал своим друзьям джин, а себе взял темного пива — чисто поддержать компанию.
Аудитория в баре была тускловатая — кроме нашей шумной компании, один диван с японцами, второй — с тихими американцами, играющими за чаем в настолки, и еще парочка столиков с европейцами, чинно ужинавшими улитками с вином. В общем, скукота. Среди всего этого тихого часа, который начал рассасываться сразу после десяти вечера, выделялись только два здоровенных амбала. Классические американские служивые — один вояка, второй пожарник — они явно хотели подлить горючего в чаек и продолжать банкет подольше. Но было не с кем — компания американцев, к которой они прибились, весь вечер потратила на изучение правил «Цивилизации» (чтобы только на следующий день начать игру), а мы их не приглашали. Моя троица совсем не знала английского — и им было не интересно с иностранцами. Поэтому качки только периодически косились на наш праздник жизни, но подходить не осмеливались.
А вот капитана корабля невозможность объясняться с девчонками и Саней не смущала — ему просто нужна была веселая компания, чтобы выпить, и красотка Таня, чтобы на нее смотреть. Последнее условие было основным — по горящему кошачьему взгляду было видно, что этот десерт упускать он не собирался. Таня, надо сказать, поощряла его надежды — как только Алан, даже не спрашивая, уселся к нам на диван, включила «режим самки». Оттого, что она не могла флиртовать с капитаном словами, взгляд ее стал еще более выразительным и цепким. В зале звучит приветственный гонг: сезон охоты объявляется открытым.
— Чувак, ну ты же не позер гиннесс свой пить, — сморщился Алан. — Глотни нормального и не позорься, — и он плеснул виски в пустой бокал, стоявший на столе, прямо из своего стакана. Аргументы про трекинг и бла-бла можно было даже не начинать — с таким типом людей это вообще не работает. Дешевле было выпить.
Бармен заметно оживился, увидев в рядах потягивающих пополнение. Алан заказал для меня отдельную порцию и предложил Элу присоединиться к нашей компании. Кивнув в сторону Тани, взглядом добавил «не вздумай, моя территория». Можно было не переживать — Эладио наши дамы интересовали только как потенциальные гурманы, способные оценить его мастерство.
— На сегодня, миледи, джина будет достаточно, — решил он заняться алкогольным воспитанием девушек. — А вот завтра я проведу вам гадание по коктейльной карте, — и он вытащил из-под стойки увесистый коктейльный гид на испанском. Уверен, он знал его наизусть до миллилитра. — Потому что джин с тоником и двумя ломтиками лайма, как вы тут запросили, — банальность и моветон. Если уж претендуете на классику — знайте, что к джину положен только один кусочек лайма. Это, черт возьми, важно! — И он поднял вверх свой бокал с ярко-малиновым коктейлем, призывая всех присоединиться.
Гулянка продолжалась до утра и, кажется, совсем никого не утомляла — бармен задорно пополнял бокалы, капитан оттачивал ритуалы ухаживаний, а мы просто куролесили и кайфовали от жизни.
День 119
Антарктида
51 984 км пути
Следующий день оказался феерическим — не только для восхищенных туристов, но и для всей команды корабля. По плану была высадка на маленьком островке Десепшен, который представлял собой кратер большого вулкана. Что самое удивительное — активного. Остров расположен на том месте, где на дне океана залегает массивный ледник толщиной около ста метров. Ученые долго были уверены, что поражающая ледник снизу лава может выпускать разве что невинные струйки пара, поэтому на вулканической породе была построена обсерватория. Но Десепшен оказался чуть коварнее — его лава движется очень медленно и содержит много воды, в результате чего на поверхность выходит огромное количество грязи. Около пятидесяти лет назад отсутствие этого знания стоило жизни сразу двум станциям — британской и чилийской.
Весь остров сам по себе — череда острых гор и обрывов, описывающих букву «С» вокруг спокойной бухты, заливающей бывший кратер. Конус вулкана был разрушен много столетий тому
