тоже продадут? – поинтересовался торговец.
– Не продадут, – отрезал Харальд.
– Ну, дело ваше, – подобиделся Абдулла, но тут же снова заулыбался. – Ох, хорош товар. И монетки серебряные хороши, а, гном? – подмигнул он Харальду.
– Только крайняя нужда заставила меня это сделать, – ответил гном. – Приходи через месяц, может, докопаемся до самоцветов.
– Хорошо, гном, – кивнул Абдулла и пошел прочь.
– Абдулла, стой! – окрикнул торговца гном. – А ты чего это, один путешествуешь?
– Ну да, – ответил тот. – А чего бояться честному торговцу? Я кому надо денежки чик-чик, – сделал Абдулла характерное движение пальцами.
Покачав головой, Харальд вернулся к своим и рассказал о странном торговце-одиночке.
– Какой-то он чудной, – подвела итог Махаллат, и все вернулись к своим делам.
Солнце понемногу садилось, окрашивая деревья в золотистый цвет. Светило садилось за горами, так что их тени четко выделялись на фоне освещенного леса. Птицы перепархивали с ветки на ветку, оглашая лес пронзительными криками. Было по-летнему тепло и хорошо.
Вся гномья семья собралась вокруг костра, слышались шутки и смех, пиво и мясо уходило стремительными темпами. Гномы нашли свое место под этим небом и пытались сделать его как можно уютнее.
Покряхтывая, Харальд поднялся на ноги:
– Родичи! Давайте выпьем же за это чудесное место, в котором мы нашли свой дом! Стобратте, Махаллат, Фрейя, Торгрим, Улаф, Зейн, Бьорн, астралопитек наш Василинча и еще двое, которые отправились спать. Ребята, вы самые могучие. Вы – моя семья и я вас люблю больше жизни. Я готов за вас хоть в огонь, хоть к тараканам на север. У нас вся жизнь впереди, давайте же потратим ее на что-то серьезное. На такое, чтобы наши потомки, увидев результаты наших стараний, сказали «они были великолепны!». Выпьем же!
Рев гномьих глоток был ему ответом. Все чувствовали себя дома и были счастливы. Хотелось сворачивать горы, искать мифрил, ковать доспехи, вырубать из скал красивейшие переходы и барельефы.
Через пару часов гномы разошлись по лежанкам – завтра новый трудовой день, надо было выспаться перед ним. Только Фрейя да Бьорн оставались возле входа в пещеру. Гнома шила – ей было достаточно и света костра, а медведь просто любил находиться возле хозяйки.
Вдруг со стороны леса раздался свист, и гнома подняла голову. Прищурившись, она долго вглядывалась в лес. Похоже, там кто-то был.
– Эй, там! Что вам нужно? – крикнула она, выходя из пещеры в сопровождении медведя.
– Главного своего позови, – ответили ей. – Разговор есть.
– Мы тут равны, – сказала Фрейя. – Демократия же у нас.
– Чего? – изумился голос.
– Того, – резко ответила гнома. – Чего надо? Говори или проваливай.
– Подарок у нас есть для вашей общины. Тот, кто вас привел сюда, и должен его открыть.
В пещере в это время гномы просыпались от криков Фрейи и ее невидимого собеседника. Продрав глаза и ухватив молот, Харальд подошел к гноме.
– Что тут такое?
– Да вот, у кого-то подарок главному. А кто у нас главный? – спросила Фрейя.
– Я, вестимо, – ответил Харальд и пошел вперед. – Давайте сюда что там у вас.
– О, а говорили – демократия, – съехидничал невидимка.
Харальду под ноги прилетел мешочек.
– Вот. Открой это, – посоветовал голос из темноты.
Махаллат вместе со Стобратте стояли у огня.
– Что там происходит? – спросила Махаллат.
– Понятия не имею, – пожал плечами Стобратте. – Пойдем-ка поближе подойдем.
Подойдя, гномы принялись всматриваться в темноту, пытаясь понять, сколько там гостей. Пока что вырисовывалось пять конных силуэтов, но за их спинами могли быть еще.
– У меня тут есть одно заклинание, – зашептала Махаллат. – Ядовитое облако называется. Как раз смогу накрыть тех, кто перед Харальдом.
А Харальд в этот момент открывал кинутый мешочек. В нем оказался довольно большой волчий клык.
– Ну и что это? – спросил гном в темноту.
– Эх…– вздохнул собеседник. – Ничего, ладно. Оставь себе.
Было слышно, как конь переступил ногами и начал разворачиваться. Тут же события завертелись, как карусель, на которую опоздал только Стобратте. Харальд подскочил к ближайшему и полоснул того небольшим, почти кухонным, кинжальчиком, по лицу. Зажав рану и застонав, противник откинулся, показывая гномам татуировку волчьей челюсти на шее. Махаллат в это же время подняла руки и что-то крикнула, после чего ей начали откликаться криками боли невидимки из темноты – облако яда действовало вовсю. Фрейя же успела вскинуть арбалет и выстрелила в одного из противников. Захрипев, тот обмяк. Его конь, обезумев от запаха крови, понес незадачливого седока подальше в лес. Крича от боли из-за яда, остальные разбойники тоже начали разбегаться.
Оставив молот, Харальд прихватил кинжал и побежал в лес вслед за убегающими бандитами. Продираясь сквозь лес, он ориентировался на лошадиное сопение и стоны врагов.
– Бьорн, преследуй. Захвати одного бандита и принеси живым, – шепнула Фрейя медведю. Тот взревел и размашистой рысью помчался в лес.
Лишь Стобратте стоял, ошарашенно глядя на все это действо.
– Ну вы блин даете, – промолвил он и поднял Харальдов молот. – Ну и что теперь? – спросил он у девушек.
– Бьорн принесет одного из бандитов, допросим его. Ну и Харальда подождем, – ответила Фрейя.
Трупов на поле не осталось, кони унесли всех. Так что гномы вернулись домой – ждать.
Через пару часов послышалось пыхтение, и на пороге объявился Бьорн. Открыв пасть, он бережно положил нечто похожее на человека. Только без шеи, внутренних органов и одной ноги.
– Бьорн, он живой, что ли? – спросила Фрейя. – Нет ведь! Ты ведь его убил, негодяй!
Медведь виновато потупился и рыкнул в свое оправдание.
– Не сдержался? Да ну тебя, – махнула рукой гнома. – Ну и что мы теперь делать будем?
– Я б могла оживить его, – сказала Махаллат. – Только вот говорить он не сможет.
– Фрейя, а ты же можешь сшить ему горло обратно. Тоже ведь кожа, – пошутил Стобратте и побледнел, увидев загоревшиеся глаза девушек. – Э-э-э, вы чего? Это же шутка такая, вы что?
– Надо попробовать! – заявила Фрейя и принялась за иглу.
Все гномье население пещеры бледнело и блевало от такого зрелища – маленькая гнома собирает и сшивает гортань, голосовые связки, шею и грудную клетку трупа. Бледнел и Стобратте, но мужественно отгонял противников такого действа:
– Это для пользы дела, разойдитесь. Так надо. Идите спать, не смотрите.
Махаллат же в это время быстро чертила пентаграмму. Неподалеку отсюда только что было убито два человека, и остаточная сила от их жизней еще витала в воздухе. Собирая ее при помощи пентаграммы, гнома хотела оживить труп.
– Готово, – объявила Фрейя, переводя дух. – Сшила. Вроде сможет говорить.
Бледный Стобратте перетащил кадавра в пентаграмму и взялся за голову.
– О Мурадин, что ж мы делаем то. Может, не надо?
– Надо,
