банды были евреями, и эта группировка была также известна как «Маленький еврейский флот».
Чикагцы быстро приобрели отвратительную репутацию в детройтском преступном мире. Им было без разницы, у кого отнимать контрабанду — у друзей или у врагов; они обманывали всех, с кем им доводилось работать. Местные бандиты считали их настолько ненадежными, что отказывались с ними сотрудничать. Хуже того, чикагцы не соглашались оставаться в рамках своей территории торговли алкоголем и виски, вторгаясь во владения других банд. Особенно они злили «Перпл гэнг» наглой продажей контрабандного виски в их владениях.
В 1930 году трио начало вымогать деньги у находившихся под «крышей» «слепых свиней»[6] и букмекеров. Среди жертв вымогательств были как друзья «Перпл гэнг», так и заведения, которые платили «Перпл гэнг» за защиту. Более того, они нечестно вели себя с шайкой, уклоняясь от уплаты долгов.
Начало было положено. Саткер, Пол и Лебовиц испытывали судьбу слишком часто. Их деятельность влекла за собой смерть. Это был всего лишь вопрос времени.
Двадцативосьмилетний Рэй Бернстейн был признанным лидером «Перпл гэнг». Он был худым, невысокого роста, смуглым, с большими голубыми глазами, придающими лицу хитрое выражение. Он организовал встречу между двумя группировками и был тем человеком, кто ответил на звонок и проводил посетителей в апартаменты.
Мужчины пожали друг другу руки и сели на длинный диван лицом к членам «Перпл гэнг». Через несколько минут Бернстейн спросил: «А где же Скотти со своими книжками?» Затем он встал и вышел, якобы для того, чтобы позвать букмекера. Остальные продолжали обсуждать детали совместных финансовых операций.
Расположившиеся на софе не заметили, что члены «Перпл гэнг» стоят или сидят прямо напротив них, соблюдая некоторую дистанцию. Тем временем Бернстейн спустился вниз, в аллею за домом, завел мотор машины, приготовленной к отъезду, и, убедившись, что путь свободен, дал сигнал и стал ждать.
Внезапно члены «Перпл гэнг» достали пистолеты и открыли огонь.
Левин замер на месте, пули пролетали вокруг него, одна попала Саткеру в голову. Его компаньоны отчаянно, но безуспешно пытались бежать, пули настигали их. Через мгновенье все было кончено.
После того как дым рассеялся, тела Лебовица, Саткера и Пола, изрешеченные выстрелами, остались лежать на полу. Кивелл, Милберг и Флейшер посовещались минуту, затем один из них повернулся к Левину и сказал: «Пошли».
Уходя через кухню, убийцы кинули свои пистолеты в банку с зеленой краской, которую оставили рядом с плитой. Регистрационные номера были спилены с пистолетов, а краска скрыла все отпечатки.
Компания поспешила вниз по задней лестнице к ожидавшей их машине, Бернстейн сел за руль, машина рванула прочь, чуть не врезавшись в грузовик и едва не сбив женщину с ребенком. Проехав немного, машина остановилась, и Левин, их школьный товарищ, вышел.
Доказано, что, отпустив Левина, бандиты совершили роковую ошибку. Через несколько часов тот был схвачен детективами, которые проводили облаву на фигур преступного мира. Он указал на «Перпл гэнг» как на убийц.
Власти схватили Кивелла и Бернстейна через два дня после расправы. Вооруженные до зубов блюстители закона окружили их дом, но оба сдались без боя. Милберг был пойман дома 19 сентября. Он также сдался без боя. Полиция конфисковала пять пистолетов и ружье.
Флейшер, также упомянутый в ордере на арест, исчез, и о нем ничего не было слышно на протяжении нескольких месяцев.
На предварительных слушаниях Солли Левин дал показания против троих мужчин, которые были арестованы за убийство первой степени. Левин оставался основным свидетелем в судебном разбирательстве, которое проходило 28 октября 1931 года. Уборщик коллингвудских апартаментов и мальчик, который едва мог говорить от возбуждения, опознали членов «Перпл гэнг».
Сложнейшими задачами для полиции были: сохранение жизни Солли, чтобы он мог дать показания в суде, охрана присяжных от запугиваний и охрана обвиняемых от возмездия друзей убитых.
Защитников доставляли в суд и увозили в патрульном фургоне с пулеметами и оружием, торчащим из задней двери. Присяжные приезжали в суд в специальном автобусе с полицейским сопровождением спереди и сзади, мотоциклетными отрядами по обеим сторонам и группой вооруженных полицейских внутри.
Детройт никогда не видел подобного.
На всем протяжении судебного разбирательства Солли Левин был обеспечен личной охраной, состоящей из двенадцати полицейских снайперов. Он добровольно согласился жить в здании полицейского штаба.
Тяжело опускаясь в свидетельское кресло, бледный, нервный и запуганный Солли рассказал свою историю. В то время как он говорил, восемь охранников стояли по бокам кресла с пистолетами наготове.
Солли признался, что был партнером Джимми Пола, Джо Лебовица и Иззи Саткера. «Мы задолжали Бернстейну несколько сотен долларов за алкоголь, и, я думаю, они считали, что мы были ответственны за попытку урезать их бизнес и что мы отнимали часть наркоты, которую они транспортировали, — говорил Солли, — но у нас не было в мыслях, что они попытаются достать нас».
«Так или иначе, мы: Джимми, Джо, Иззи и я — были у букмекера (в зале нелегальных пари) на Селден-авеню, 700, когда Рэй Бернстейн позвонил нам и сказал, что хочет нас видеть, потому что у него есть некоторые предложения, которые он хотел совместно обсудить. Он дал мне адрес своего нового офиса на Коллингвуд-авеню, 1740, и я записал его на полоске розовой бумаги, на каких мы обычно принимали пари.
Я хотел узнать, не мог бы Иззи остаться вместо меня и проследить за записью заключаемых пари, но он отказался и сказал, что мы должны пойти все. Мы хотели привести себя в порядок, побриться, но он велел отправляться немедленно. Все сели в машину Саткера и поехали на Коллингвуд-авеню».
Солли описал все, что произошло в апартаментах до убийства и после. Он сказал, что, перед тем как убийцы отпустили его, Бернстейн пожал ему руку и назвал своим товарищем. По словам Солли, Бернстейн дал ему три или четыре сотни долларов и приказал возвращаться к записям пари, а позднее обещал их забрать.
«Я понял, что они собирались выпытать у меня, где лежат наркотики, а потом убрать. Бернстейн, мой „товарищ“, приберег один из пистолетов, которыми были совершены убийства. Меня должны были найти в канаве с этим пистолетом, а убийства свалили бы на меня».
Солли сказал, что детективы арестовали его через полчаса, как он прибыл в зал, где заключались пари.
Этим закончились показания Солли.
Жюри совещалось всего лишь один час и тридцать семь минут перед тем, как признало Кивелла, Милберга и Бернстейна виновными в убийстве первой степени.
По вынесении вердикта в зале суда началась суматоха. Друзья и родственники обвиняемых истерически кричали, а судебные приставы взобрались на
