class="p">Марк петляет на ходу, отклоняясь всё дальше в сторону, но продолжает двигаться. Мне плохо от его вида. Я помню, что было до того, как я приняла эпис. Постоянная головная боль, желание спать, болела каждая мышца тела. Обезвоживание — это медленный скрытый убийца, о котором вы даже не догадываетесь, что он уничтожает вас. Возможно, я не смогу покинуть Тайсс, потому что мне нужно регулярно принимать эпис, но, по крайней мере, я не страдаю, как Марк.
— Они здесь! — говорит он, прыгая вверх и вниз, дико размахивая руками.
Я бегу. Я не знаю, что происходит, но в этой адской дыре нет ничего, что не хотело бы тебя убить. Рыхлый песок тянет мои ноги вниз с каждым шагом.
— МАРК! — кричу я.
Медленно, слишком медленно.
— Амара, нет! — Шидан кричит сзади, но я его игнорирую.
Марк смотрит на меня, всё ещё ярко улыбаясь.
— Амара, корабль, мы добрались! Они прилетели за нами! Нас спасут!
Теперь я достаточно близко, чтобы увидеть, что он посреди небольшого поля с ярко-оранжевыми цветами. Толстые коричневые лозы проходят между ними, лежащими на песке. Цветы дрожат, и у меня сжимается живот. Что-то случится, я знаю. Прямо сейчас мне действительно не помешали бы мои подруги-ботаники-биологи.
— Марк, чёрт возьми, убирайся оттуда!
— Всё в порядке, — говорит он. — Я сейчас… полежу здесь минутку. Меня отнесут к кораблю.
Блин. Я не должна была отпускать его так далеко. Моей блестящей идеей было рассредоточить нас, чтобы у нас было больше шансов увидеть любую технику. С каждым шагом вперед я опускаюсь на полпути на колени. Я слышу взмах крыльев Шидана, когда он приближается, но я не жду его, я должна добраться до Марка.
На лице Марка застывшая улыбка, а глаза устремлены в небо. Лозы толщиной с моё предплечье ползут по его ногам, обвивая его.
— МАРК! — я кричу так громко, что кажется, будто у меня срывается голос.
Он не смотрит в мою сторону и не реагирует на звук моего голоса. Он потерялся в каком-то собственном мире. Я не знаю, что происходит. Лианы взбираются по его ногам, достигая талии. Он стоит там с глупой пустой ухмылкой на лице, пока они окружают его. Цветы дрожат, всё поле, как один организм.
Затем Марк кричит. Леденящие кровь, наполненные болью и агонией, когда они обвивают его грудь. Однако он не сопротивляется, а просто кричит с этой ужасной отсутствующей улыбкой на лице. Я натыкаюсь на него и хватаю за лиану, обвившую его грудь, тяну изо всех сил. Когда я отодвигаю её, капает кровь. Тварь, она его пьет!
Я оглядываюсь через плечо, чтобы позвать Шидана. Он недалеко, но всё ещё приближается. Он что-то кричит, затем воздух наполняется туманом, который поднимается мне в нос, вызывая жжение. Жжение пронзает мой мозг, и я устаю. Я так… так устала. Я делаю медленный оборот вокруг себя, пока пустыня колеблется, а затем исчезает.
— Стенчер! — кричит лейтенант Дэниелс.
— Да, сэр! — я отзываюсь.
— Ты сделала это, — говорит он. Гордость нарастает, когда мужчины по обе стороны от меня вздыхают. — Остальные, бледнозадые, собачьи морды, приживалы, обратите внимание. Стенчер может всех вас кое-чему научить. Она не просто побила вас, она вышибла вас всех.
Он подходит и встаёт передо мной, а затем надевает крылья лучшего пилота на мою форму.
— Теперь отдохни, Стэнчер, — приказывает он. — Ты на палубе, так что приготовься. Ты установила высокую планку. Не подведи меня!
— Сэр, да, сэр! — я отдаю часть.
— Вольно! — приказывает.
Мы с мужчинами расслабляемся. Они сердито смотрят на меня, затем четверо из них подходят ко мне во главе с моим заклятым врагом, Томасом Дрейкером.
— Итак, Стенчер, — говорит Томас, стоя передо мной.
Остальные трое кружат вокруг. Быстрый взгляд, и я знаю, что никто не сможет помочь. Никогда не помогают. Я сама по себе, как всегда.
— Какие услуги ты оказала старику за это? — спрашивает Дрейкер мягким и мерзким голосом.
Мужчины с ним хихикают, бормоча. Один из них врезается в меня плечом, лишая меня равновесия. Я снова выпрямляюсь и встречаюсь взглядом с Дрейкером.
— Отвали от Дрейкера, — говорю я.
— Отвали? — он переспрашивает. — Ни одна женщина не может делать то, что делаешь ты, черт возьми, большинство мужчин не могут делать это. Баллы этого манёвра затмят любого. Я знаю, что ты каким-то образом подстроила и похимичила с самолётами, зачем ты ещё тогда всегда зависала с механиками, да? Подружилась с ними, и они теперь подделают любые показания лётчиков ради тебя.
— Я сделаю тебя в любое время, Дрейкер.
— Конечно, Стенчер, я хочу быть тем, кто будет пилотировать питомца капитана, — рявкает он. — Кроме того, разве ты не устала? Ты выглядишь очень уставшей. Ты не можешь держать глаза вечно открытыми.
Я устала. Так чертовски устала, но ради того чтоб поставить этот кусок дерьма на место, мне никогда не помешает какая-то усталость.
— Я могу улететь впереди тебя одной левой, привязанной к сиденью.
Он фыркает и поворачивается спиной. Мужчины с ним расходятся.
— Как бы ни было, Стенчер, — говорит он. — Я знаю, что ты смухлевала. Рано или поздно я выясню, как.
Что-то позади него привлекает моё внимание. Здесь, в кабине экипажа, это нечто было неуместно. Огромный человек с крыльями. Нет, подождите-ка, у него есть чешуя, и он смотрит на меня. Как бы то ни было, мне никто не нужен, ни человек, ни инопланетянин. Они все одинаковые. Он похож на дракона, и в нём есть что-то сексуальное. Странный.
— Я не мухлевала, Дрейкер, — рявкаю я.
— Никто, — говорит Дрейкер, оборачиваясь ко мне, — и я имею в виду, что никто не сможет делать то, что ты говоришь сделала. И так думаю не только я.
Мужчины с ним смотрят на меня, но это ещё не самое худшее. Осматривая кабину пилота, вся моя команда наблюдает. Никто из них не заступится за меня. Каждый из них смотрит на меня с негодованием в глазах. Стыд и гнев горят внутри, затем мои щеки краснеют, и я ещё больше злюсь, что они видят, что я обеспокоена их обвинениями. Я не мухлевала, чёрт вас возьми. Я хочу закричать об этом, но это только выставит меня слабой. Я не могу защищаться, поэтому я иду в наступление.
— Так вставай против меня, раз ты считаешь себя настоящим мужчиной, — рявкаю я на Дрейкера. — Я сделаю тебя или любого, кого ты захочешь выдвинуть против меня. Я заслужил свои чертовы крылья.
Человек-дракон улыбается и кивает в дальний конец кабины экипажа. Какого черта
