в вазочку с розой. И посмотрите, что с ней стало!
Все взглянули, куда указывал перст Дюпена.
Белая роза, торчавшая из стоявшей на подставке вазочки, почернела, ее стебель скрутился в спираль, она уже успела сбросить все свои лепестки и теперь прямо на глазах у изумленных гостей один за другим роняла свои шипы.
— Роза увяла! — воскликнул Ватсон.
— А разве эта роза когда — нибудь была свежей? — усомнился Мегрэ.
Дюпен язвительно рассмеялся. Он встал, оглядев гостей торжествующим взглядом.
— И вот, дамы и господа, на третий раз я потребовал себе бокал мартини. Я знаю, что Томас, этот глупый мальчик, сыграет сейчас «чет». Выражаясь языком спортсменов, я бил по мячу без промаха и теперь, поскольку мартини не отравлено, я пью за удачное расследование этого запутанного дела, по своей сложности, пожалуй, не уступающего делу об утопшей Мари Роже. Может быть, я еще посвящу всей этой истории поэму. Но сейчас… позвольте мне выпить этот бокал. Как сказал поэт: «Не все поэты дураки!»
Прежде чем Холмс успел ему возразить, он опрокинул в себя мартини и величавым жестом разбил бокал об пол.
Звон осколков отозвался в голове спящего Каттани оглушительным грохотом — так некогда разлеталась, разбившись вдребезги, его семейная жизнь. Каттани поморщился и перевернулся на другой бок.
А Огюст Дюпен замер, довольный, счастливый, с гордо вздернутым подбородком.
Потом у него по носу поползли очки, и по мере того как они сползали к кончику носа, обнажая расширяющиеся от удивления глаза, нос Дюпена приобретал зловещий лиловый оттенок.
Дюпен схватился за горло.
— Какой… коварный… мальчик… — только и смог он из себя выдавить, после чего рухнул на пол, подняв вековую пыль.
В дворецкого вцепилось сразу восемь дрожащих рук.
— Это ты его убил! — кричали их возмущенные владельцы. — Отравитель! Убийца!
— Не хотел бы вас разочаровывать, господа — да — да, — невозмутимо отвечал Томас, с чопорной вежливостью подставляя свою грудь под удары судьбы, — однако хочу заметить, что мистер Дюпен заказывал всякий раз различные напитки. Я полагаю, бутылка мартини была отравлена — на — на.
— Отпустите слугу, джентльмены, — сказал Холмс. — Он знает, что говорит.
— Апчхи! — сказала мисс Марпл. — Не помню ни одного детективного романа, где бы убийцей оказался дворецкий.
— Не помню ни одной пожилой леди, которая не страдала бы от склероза, — огрызнулся Гудвин.
— Вы не очень — то вежливы, сэр, — угрожающе пригладил усы Пуаро. — Немедленно извинитесь перед дамой.
Гудвин предпочел не искушать судьбу.
— Простите, мисс Марпл, видимо, я погорячился.
— К сожалению, молодой человек, в ваших словах была доля истины, — печально вздохнула старушка.
Все это время Ватсон пытался сосчитать у лежащего на полу Дюпена пульс, но то и дело сбивался со счета. Наконец, до него дошло, что пульс отсутствует. Он скорбно приподнялся с колен:
— Огюст дюпенус капутус! Это единственный случай, когда я бессилен что — либо сделать, — и доктор принялся методично отряхивать брюки, запыленные в коленках.
— Два! — громко сказал Пуаро. — Раз, два и все… пока…
Мегрэ вынул записную книжку и поставил аккуратный крестик.
Отец Браун раскрыл молитвенник.
— Покойный обладал выдающимся интеллектом, — сказал Холмс, — но его подозрения относительно Томаса опровергаются хотя бы тем безусловным фактом, что наш дворецкий далеко не мальчик. Не так ли, Томас?
— Я мужчина, сэр, — с достоинством ответил дворецкий и принялся собирать на поднос стекляшки от разбитого Дюпеном бокала.
— Держитесь от него подальше, Делла, — поспешно сказал своей секретарше Мейсон. — Я знаю подобных типов — им ничего не стоит скомпрометировать порядочную девушку.
Делла потупила глазки.
— Конечно, шеф, отныне я даже не взгляну в его сторону.
Глава 15. Блуждание в потемках
— Где эта злосчастная бутылка мартини, Томас? — спросил Холмс.
Дворецкий показал на фигурную бутылку, что стояла на маленьком столике у стены.
— «Генрих IV», — прочитал Холмс надпись на золотой этикетке и осторожно понюхал горлышко. — Что скажете, Ватсон?
Он протянул бутылку доктору и едва успел удержать его за руку, чтобы тот не сделал глоток.
— Да вы с ума сошли, дорогой друг!
— Установление истины требует жертв, — скромно сказал Ватсон.
— Хотите досрочно выйти из игры? — осклабился Гудвин.
— Сэр, вы постоянно скалите зубы у меня на нервах! Должен заметить, что неизвестный голос сказал по этому поводу о вас несомненную правду. Добавлю к этому, как врач, что чаще других смеются либо слабоумные, либо те, кто через — чур высокого о себе мнения.
— Не беспокойтесь за мое здоровье, док, я не слабоумный. И в вашем диагнозе не нуждаюсь.
— А я вам все равно его поставлю, — проворчал Ватсон. — И боюсь, он будет неутешительным.
— Джентльмены, не ссорьтесь, пожалуйста, — строго сказал Холмс. — Эти стычки только на руку преступнику.
— Кого — нибудь интересует мое мнение? — продребезжало из дальнего угла.
— Ну разумеется, Джейн, — живо откликнулся Пуаро. — Что ты обо всем этом думаешь?
— Очевидно, дворецкий тут не при чем, — сказала мисс Марпл. — Если только он не является родственником Вульфа или Дюпена… Скажите, мистер Гудвин, у Ниро Вульфа были родственники?
— Шеф был круглым сиротой, мадам, — вздохнул Гудвин.
— Но неужели у него не было даже какого — нибудь троюродного племянника, промотавшего все свое состояние на скачках?
— Да нет, как будто.
— Что ж, это хорошо. Когда у человека слишком много родственников, один из них непременно прикончит его из — за наследства.
— У шефа не было родственников, но это его не спасло…
— Так кому же теперь достанется наследство?
— Полагаю, что мне. С текстом завещания, впрочем, я не знаком, но… — Гудвин вдруг почувствовал, что его слова звучат в абсолютной тишине.
— Так, — произнес Пуаро. — Вот так…
С кем бы сейчас не встречался взглядом Гудвин, все старались отвести глаза, кроме мисс Марпл, откровенно пожиравшей его своими буравчиками.
— Не будем делать поспешных выводов, господа, — угрюмо проговорил Мегрэ.
— Но будем иметь в виду, — сказал Холмс, — что Дюпена отравили с тем, чтобы бросить подозрение на слугу.
— Томас, голубчик, — прошамкала мисс Марпл, вынимая изо рта свои вставные зубы и убирая их в сумочку, — отнесите бедного мистера Дюпена в его покои. А вы, мистер Гудвин, помогите. Надеюсь, это отвлечет вас от грустных мыслей.
Дворецкий взял Огюста Дюпена за руки, Гудвин — за ноги, и они потащили незадачливого родоначальника всех детективов к выходу.
С жалобным всхлипом за ними захлопнулась дубовая дверь.
— Увы, джентльмены, мы блуждаем в потемках, — вздохнул Ватсон.
К нему приблизилась Делла Стрит.
— Скажите, доктор, а через какое время наступает трупное окоченение? — с невинным видом полюбопытствовала она.
— Трупное ок — коченение?
Ватсона внезапно разобрал кашель. Он попытался объяснить девушке
