им сказали, что они прямые отцы Нечаева. Вот эту родственность и преемственность мысли, развивающуюся от отцов к детям, я и хотел выразить в произведении моём»{41}.
Цесаревич Александр Александрович
— будущий император Александр III Миротворец (1881–1894) в мундире лейб-гвардии Атаманского полка, шефом которого он был. 1867 г.
Таким образом, Достоевский обращает внимание наследника, что в своём романе, как и во многих других своих работах, он говорит о вредоносности западнического пути развития для России, и что Нечаев и его соратники всего лишь ученики тех, кто призывает подделываться под европейские идеи и тенденции и отвергает самобытный путь развития России.
Нечаевщина, как и современные ей ультралевацкие организации, выступающие под социалистическими и даже коммунистическими лозунгами, сыграла на руку правым силам, — самым ярым противникам рабочего движения. Впервые в русской истории по указанию царя в газетах публиковались все судебные документы, связанные с деятельностью «Народной расправы» и её членов. Это было сделано с целью компрометации русского революционного движения. Отчасти цель была достигнута. Нечаевщина вызвала отвращение в русском обществе. Цель и методы, которыми её активисты добивались выполнения своих «революционных» планов, были неприемлемыми для большинства граждан.
В ходе судебного процесса выяснилось, что большинство из членов нечаевской организации не знали о «Катехизисе», не были знакомы с настоящей «революционной» программой Нечаева, и руководили ими действительно благородные цели народного освобождения. Он и тут обманывал своих товарищей.
Дело нечаевцев, как уже отмечалось, стало для Достоевского толчком к идее создания романа «Бесы». Впервые о революционно настроенной организации студентов писатель узнал задолго до известного убийства студента Иванова — из рассказов Ивана Сниткина, брата его жены Анны Григорьевны, который приехал к ним в Дрезден, куда семья перебралась из Женевы. Гость учился в Петровской академии, лично знал активиста студенческого протеста Ивана Иванова и увлечённо рассказывал о молодёжном движении, о спорах, которые возникали между товарищами по борьбе, об их целях и задачах. Сопоставляя эти рассказы с теми идеями переустройства общественной жизни, которые витали в Европе, писатель стал опасаться, что «эти» европейцы с их социализмом, атеизмом, то есть с отрицанием Христа и традиций, окажут негативное влияние на Россию, на её молодёжь, станут ей дурным примером. Достоевский видел опасность такого подражания. Ему хотелось разобраться, предостеречь. Так появилась идея создания романа о российском молодёжном движении. Он стал интересоваться студенческими делами в России, а узнав об убийстве Иванова, попросил присылать ему материалы судебного дела и безотлагательно принялся за работу над романом.
Писатель принимал близко к сердцу все детали этого происшествия, отыскивая какое-то рациональное зерно, какой-то важный или даже великий смысл в деятельности современных ему революционеров. После завершения суда над нечаевцами летом 1871 года и публикации их показаний, Ф. М. Достоевский писал, что судебный процесс совершенно разочаровал его. Он искал и не находил того, что искал.
Роман «Бесы» к этому времени был уже написан и даже напечатан, но Достоевский продолжал следить за судьбой прототипов своих героев. Известно, что сам Сергей Нечаев по требованию России был арестован в Швейцарии 2 августа 1872 года и через два месяца выдан на родину. Суд над ним состоялся 8 января 1873 года. Последнее слово подсудимого и вовсе обескуражило писателя. Он не увидел в нём личности, которая соответствовала бы его идеям и поступкам:
«Можно прожить подле факта тридцать лет, считать его за самую обыкновенную вещь, за решённую вещь, знать его (действительно), рассуждать, писать о нём и вдруг после тридцати лет посмотреть на него как на неожиданное явление. Так последнее время удивил меня процесс Нечаева. Вот уж, кажется, следил за делом, ведь даже писал о нём и вдруг — удивился. Никогда не мог я представить себе, чтобы это было так несложно, так однолинейно глупо. Нет, признаюсь, я до самого последнего момента думал, что всё-таки есть что-нибудь между строчками, и вдруг — какая казёнщина! Какая гимназия. Ничего не мог я себе представить неожиданнее. Какие восклицания, какой маленький-маленький гимназистик. Да здравствует Земский собор, долой деспотизм! Да неужели же он ничего не мог умнее придумать в своём положении?»{42}
Достоевский, сам когда-то участвовавший в протестных движениях, испивший за это все тяготы каторжника, никогда не оставался равнодушным к бесправному положению крестьян, к непосильному труду рабочих. Он прекрасно понимал жажду справедливости и чаяния о лучшей жизни революционно настроенной молодёжи. Но он также хорошо знал, что условий для социальных преобразований в России конца 60-х годов XIX столетия не существовало. Реальных сил, способных противостоять царской власти, здесь не было. А неправый путь, на который ступил Нечаев, мог привести лишь к напрасной гибели самых лучших, талантливых, готовых к борьбе людей, а возможно и к большому кровопролитию и разрушению государства. Потому писатель не смог остаться безучастным к нечаевскому делу, считая необходимым открыть глаза всему обществу, и в первую очередь молодёжи на то, что не все, кто выдаёт себя за революционеров, хлопочут о счастье народном, что среди них есть и такие, как Нечаев, которым нельзя верить.
Роман «Бесы» — художественный анализ одного из путей, по которому может направиться революционно настроенная молодёжь, идущая на поводу у честолюбца и шарлатана. Бесспорно, что роман имеет памфлетную окраску, — этим автор выразил своё собственное отношение, но не к революции, а к шарлатанству, и не к научному социализму и коммунизму в марксистском понимании этого слова, а к изложенному в документах русских «революционеров» будущему послереволюционному устройству общества, которое Маркс и Энгельс назвали образцом казарменного коммунизма.
Глава II
Герои и прототипы
Полтора столетия вокруг романа Ф. М. Достоевского «Бесы» не стихают критико-философские бури. Роман называли и карикатурой на молодёжь, и тенденциозным, и памфлетом против русского революционного движения. Это мнение сохраняли и некоторые учёные позднего советского периода. Например, крупный исследователь творчества Достоевского В. А. Туниманов так и писал, что «Бесы» — это роман, «задуманный как памфлет против русского революционного движения»{1}.
Туниманов Владимир Артёмович
(1937–2006) — главный научный сотрудник ИРЛИ, доктор филологических наук, президент Российского общества Достоевского. Участник издания полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского
Этот вывод можно считать справедливым лишь в том случае, если под революционным движением понимать нечаевщину с её
