В микроавтобусе были сиденья среднего размера, которые можно было развернуть для сна. В первую часть поездки, она читала свой журнал, время от времени бросая поверх него пристальные взгляды, чтобы убедится на месте ли мы. Тори и я ехали, глядя в наши боковые окна, как если бы они не были слишком мрачно тонирован для этого, чтобы увидеть больше, чем за пределами проезжей части.
Не было шансов захватить мой рюкзак с собой. Даже Тори было запрещено взять свою сумочку, хотя она очень старалась. По крайней мере, у меня были деньги. Я привезла в Лайл Хаус пачку двадцаток и банковскую карту, которые до сих пор хранились в моей обуви. Я была одета в джинсы, рубашку с длинными рукавами и кроссовки. Иметь смену белья и носков было бы хорошо, но сейчас, мой наибольший интерес в том, насколько тонка была рубашка.
— Доктор Давыдов?— я наклонилась к нему насколько позволял ремень безопасности. – Вы взяли что—нибудь теплее, чем рубашка на мне сейчас?
— О, да. И она вам понадобится. Достань, пожалуйста, Диана? Не могла бы ты передать это Хлое?
Когда я увидел зеленую толстовку в руках мамы Тори, то вздохнул с облегчением.
— Разве это не Лиз?— спросила девушка.
— Я так не думаю.
— Нет?— она вырвала ее у меня и посмотрела на бирку. — С каких это пор ты носишь средние размеры? Держу пари, ты еще не выросла из детского отдела.
— Очень смешно. Да, я обычно ношу маленькие.
— Миниатюрные.
— Но мне нравится эта большая толстовка, ясно?
— Ты думаешь, что я дура? Это тот же балахон, который я позаимствовала у Лиз. Тот, за которым на днях ты пришла ко мне в комнату и спросила.
Мама Тори опустила журнал.
— Я—я думала, Лиз, возможно, захочет его обратно. Рей сказала, что еще не видела ее…
— Таким образом, ты сама себя назначила хранителем вещи моего друга?
Мама Тори сложил бумаги на коленях, ее длинные красные ногти гладили складки и шероховатости.
— Это толстовка Лиз, Хлоя?
— М—может быть. Когда мы бежали из Лайл Хауса, я собирала одежду в темное время суток. У меня есть одна, которая выглядит так же. Я буду носить ее сегодня, а затем предоставлю вам, чтобы вы могли показать Лиз.
— Лучше ты,— Тори начала передавать ее обратно мне. Но ее мать выдернула толстовку из пальцев Тори и сложила на коленях.
— Я прослежу, чтобы Лиз получила ее.
— Я могу одеть ее сегодня? Доктор Давыдов сказал, что будет холодно.
— Все будет в порядке.
Тори закатила глаза.
— Это не страшно, мама. Просто дай ее ей.
— Я сказала, нет. Какая часть тебе не ясна, Виктория?
Тори проворчала себе что-то под нос и отвернулась к окну. Ее мама посмотрела на меня, на ее лице было написано: "Я уверена, ты не замерзнешь и без него».
* * *
Когда водитель высадил нас на улице за фабричным комплексом, мои зубы стучали и не только от холода. Мама Тори знала, почему у меня была эта рубашка, и я поняла, что Лиз была мертва. Иначе, зачем бы некромант хотел получить чужую личную вещь?
Сначала доктор Давыдов, теперь мама Тори. Кто—нибудь не понял моей схемы?
Может быть, остался один человек. Тот, кто может по—прежнему видеть во мне милую Хлою. Тот, кто думал, что я действительно не хотела бежать из Лайл Хауса, а просто попала в заговор этих мальчиков.
— Тетя Лорен?
Я подошла, когда она выходила из автомобиля со Сью. Я чувствовала, что смотрю на незнакомку, которая была с лицом моей тети.
— Ты заледенела,— она стала осторожно растирать мои руки. — Где твое пальто?
Я видела, как мама Тори наблюдает. Если бы я пожаловалась тете Лорен, она бы сказать ей, почему я хотела толстовку Лиз.
— Я забыла. На прошлой неделе было гораздо теплее.
Она осмотрелась вокруг.
— У кого—нибудь есть куртка?
Темноволосый сопровождающий мужчина поднялся с переднего сиденья и протянул свою нейлоновую курточку.
— Спасибо, Майк,— сказала тетя Лорен, помогая мне одеться.
Рукава болтались на несколько сантиметров длиннее моих пальцев. Я завернула их, надеясь, что дополнительные складки будет лучше удерживать тепло. Но куртка была настолько тонкой, кажется, она даже не могла защитить от промозглого ветра.
— У вас есть инсулин?— спросила я.
— Да, милая. Не волнуйся.
Когда группа подготовилась для поиска, я осталась около тети Лорен. Ей нравилось это, она держала руки вокруг меня, потирая плечи, как будто, могла удержать тепло. Я стиснула зубы и терпела.
— Теперь, Хлоя,— начал доктор Давыдов, когда все было готово, — Скажи нам, где искать.
Реальным местом встречи был склад ближайшего завода. Таким образом, моей целью было держать их подальше от того места. Это возможно лишь в случае, если ребята решили, что теперь настало хорошее время, чтобы проверить каждый дюйм.
— Мы начали со склада, где в погоне я напоролась на стекла,— я подняла пострадавшую руку.
— Вылезая из окна,— заметил доктор Давыдов.
Я кивнула.
— Я не знала, что я причиняю себе боль, когда мы убегали. Дерек хотел увести нас так далеко от склада, как это возможно. Казалось, только и делали, что бежали, обходя все эти здания хранилища, пытаясь найти хорошее место для укрытия. Я—я не обращала внимания. Было темно, и я не могла нормально видеть. Дерек мог, поэтому я следовала за ним.
— Способность ночного видения оборотня,— пробормотал доктор.
— Мы, наконец, нашли место, как Дерек сказал хорошее место, чтобы скрыться, и мы должны оставаться там, пока вы, ребята, не ушли бы. Но потом он сказал, что пахнет кровью.
Рука тети Лорен сжалась на моем плече, как бы представляя меня в нескольких шагах от собственной смерти.
— Таким образом, он помог мне,— продолжила я. — Он перевязал рану. Но он сказал, что это плохо и мне нужно наложить швы. Потом он почувствовал Саймона. Именно поэтому мы остались, из—за моей руки. Они с Саймоном должны были оторваться от погони, он сказал на прощание, что то место будет хорошим укрытием, и мы должны помнить об этом.
— А ты не послушалась,— съязвила Тори. – Умничка.
— Было темно, и я была напугана. Я не сразу поняла, что он имел ввиду.
— Мы понимаем, Хлоя,— остановил мои оправдания Давыдов. — И ты была права. Это, конечно, звучит более обнадеживающим, чем твои другие предположения. Что касается того, ты узнаешь место, когда увидишь его, но…
— Мы должны были разорвать мою футболку, чтобы перевязать руку. Остальная ее часть должна все еще быть там.
