смысле это ощущение было почти похоже на счастье. Я уже чувствовала вкус крови — я предвкушала удар.
Вероятно, ей не хватило злости, потому что удара так и не последовало. Вместо этого она плюнула на землю — рядом с моими туфлями, но не на них. Затем вытащила волосы из-под пальто и зашагала вверх по холму. Запах духов, сладкий и легкий, остался даже после того, как она вошла внутрь школы.
Мое ожидание омрачилось, а голова заболела. Где-то там наверху меня ждала Бейли. И Сет. Мне следует рассказать им о Денни. Тогда они будут рядом со мной и поддерживать.
Прохладный ветерок прошелся по моим волосам, принося с собой море, омывая меня им. Я сделала еще один шаг в сторону школы, давая ногам возможность сделать правильный выбор. Но вместо этого они развернулись. К направлению порта, лодки отца и океану.
Но только шаг сделала я. Это был идеальный день для того, чтобы выйти из порта, когда вокруг было так прекрасно. Я отчаянно хотела выйти в море, где солнце обесцвечивало мои волосы, а ветер хлестал по губам. Вернуть все, что потеряла и что ускользнуло от меня.
Желание захватило меня, пробралось под мою кожу.
Я давно не выходила из порта. Пробираясь по искореженному дереву причала, я снова почувствовала прилив крови. Жар наполнил меня. Серебристые чайки пронзали небо своими телами и криками. Оказавшись на палубе, я даже не потрудилась надеть спасательный жилет. Я направилась прямо к штурвалу, а после в море. Как только пройду мимо Джексон-рок, я планировала сбросить скорость и проверить навигатор. Наши приманки расставлены и их нужно проверить. Одной управлять лодкой занимает больше времени. Многие считают, что опасно, но вполне реально.
К черту черных кусающихся пиявок, которые обитали в грязи. К черту присказку о том, что женщина на борту к беде… Я не могла ругаться на отца, но он сам виноват, что запретил мне подходить к лодке. Мы похожи, и поэтому он знал, как причинить мне боль. Я была его отражением — мы оба сотканы из соли, моря и наследия.
Когда берег остался позади, цвета вернулись в мой мир. Я снова вдохнула, а глаза открылись. Затем я тихо выругалась. В океане водятся призраки.
Корабли проплывали мимо фантомов — феи и лошади существовали под волнами. Русалки, сирены, и всевозможные чудовища — их видели поколения моряков.
Вот почему я выругалась вместо того, чтобы ахнуть. Потому что в то утро, когда я вышла в море, я разглядывала окутанные туманом скалы. А оттуда на меня смотрел мистер Грей.
Грей
Моя награда проста. Я поднимаю руки, и каждая музыкальная шкатулка играет одновременно.
Для других это могло быть какофонией. Минорные тональности плачут, тогда как мажорные ликуют — они не соответствуют дизайну времени. Каждая спираль имеет собственную длину — некоторые песни заканчиваются после оборота. Другие длятся дольше, а золотые ноты кружатся в воздухе вокруг меня, будто пылинки.
И в итоге остается только одна мелодия. Старая ирландская песня и я когда-то знал все слова. Сейчас уже не помню. Один из работников моего отца любил наигрывать ее, когда мы возвращались домой в Бостон. Он стоял на палубе с трубкой и играл балладу на ветру.
Из текста песни мне запомнилась одна строчка: «Это будет недолго, любовь моя…»
О, ожидание. Надежда! Она посмотрела на остров и увидела меня.
Хотя я всегда этого хотел, страстно желал… Я так болезненно осознавал, что именно в этот момент она стала настоящей. В тот самый миг, когда я оказался для нее реальным. Смеюсь и снова поднимаю руки. Я поворачиваюсь к ним, и каждая музыкальная шкатулка поет. Снова, снова, снова!
Глава 6
Уилла
Во всем виновата Бейли. Она подала мне эту идею. Именно это я повторяла, приближаясь кормой к скале.
Небольшой отголосок мигрени раздался в голове. В итоге она разболелась. Боль пульсировала в такт двигателю. И усилилась, когда я попыталась понять, что же видела.
Яркая черная линия глаз, изгиб бархатных губ. Лицо, необычно красивое, окруженное серебристыми волосами, будто бы в туманной дымке. От этих мыслей у меня снова разболелась голова так, что свело живот.
Никогда не страдала морской болезнью, не стоило и начинать. Проверив карту в навигаторе, я направила «Дженн-а-Ло» в сторону наших вод. Вскоре показался первый буй. Заглушив двигатель, я вышла на палубу и потянулась к нему. Но собираясь вытащить приманку, заколебалась.
Чувство, что на меня кто-то смотрит. Медленно поворачиваясь, я обвела взглядом море. День ясный, идеальный, чтобы затаиться. Морской патруль и береговая охрана никогда не скрывались. Так в чем же дело? Бежать все равно будет некуда, если тебя поймают.
«Выбрось из головы глупости и доставай приманку», — сказала я себе.
Зацепив первую, я намотала трос на тягач и включила его. Ловушка поднялась на поверхность, образуя кольцо пузырьков вокруг. Тощий омар щелкнул клешнями в мою сторону, но выглядел ленивым и равнодушным. Может быть, он собирался устроить представление. Вытащив, я перевернула его. Темно-зеленый омар махал клешнями, словно капитулируя, на моих оранжевых кевларовых перчатках. Ни яиц под хвостом, ни метки, которыми помечают самок. Омар вытянулся во всю длину металлической линейки, даже немного больше. Да, этого можно оставить. Я положила его в специальную емкость, которая не даст ему умереть, а затем убрала ее в мешок. Заметая следы и проверив свое местоположение, я бросила приманку в то же место, где та и была. Отец не узнает, что я выходила в море.
Со школы могли позвонить, но я и так пропустила много дней. Остальные лодки ушли намного дальше, так что я успею вернуться до того, как они прибудут в порт ночью. Поэтому кооператив точно заплатит мне. Омары стоят дороже пиявок, и я могла поделить деньги.
Вытаскивать приманку в одиночку занимает больше времени. Остановиться у буя, поднять его на поверхность и проверить на наличие омаров. Вылавливаю, забрасываю и только после перехожу к следующему. Медленно и тяжело.
Но мои плечи уже не горят от усталости и тяжести.
Наоборот, они наслаждаются. Все мое тело благоговеет от работы. То, для чего я родилась. Одежда промокла, а морская соль покрыла кожу — это самое настоящее удовольствие. Вокруг меня играет океан.
Волны обнимают борт лодки, а ветер нашептывает странный мотив. Эхо отражается от воды. Звуки, которые я не могла определить и отследить. Иногда они становились похожи на стоны, а порой на вздох. Ритм самой жизни и одушевления воды.
Я
