и должны быть возмущены наглости и навязчивости моей матери.
— Ммм, — Виктор ставит размашистую подпись, — значит ли это, что ты ищешь у меня защиты от матери и ждешь, что возьму тебя под крылышко?
— Нет! — охаю я и в изумлении развожу руки в стороны, — просто ее поведение возмутительно.
— Я не вижу в этом проблемы, — Виктор пожимает плечами, пролистывая очередной документ.
— Но…
— Ты можешь об этом сама сказать матери.
— Она меня не послушает!
— Поэтому ты хочешь, чтобы я с ней провел воспитательную беседу?
— Да.
— Вот и получается, что ты хочешь спрятаться за мной, — чиркает ручкой по бумаге. — Я не против.
— Я не хочу прятаться за вами! — в негодовании восклицаю я. — Я просто хочу, чтобы моя мать перестала быть такой занозой!
Если Виктор по моей просьбе щелкнет маму по носу, то наши отношения выйдут за рамки рабочей субординации. Другое дело, если бы его самого взбесил звонок и он по своей инициативе выдвинул претензии. Тогда с меня бы не было спроса.
— Я готов тебе помочь сепарироваться от матери и выйти из ее влияния, Кира, — Виктор ставит очередную подпись. — Сама ты до старости будешь у нее под гнетом.
— Мне не нужна ваша помощь.
— Нужна. Ты и тут стоишь, потому что мамочка так сказала, — Виктор разворачивается ко мне. — Ты боишься ее разочаровать, и вашу нездоровую связь может разорвать только мужчина.
— Что? — я растерянно хлопаю ресницами.
— Либо у нее должен появиться мужчина, который напомнит ей, что она женщина, и отвлечет от забот о взрослой дочери, либо у тебя, — он самодовольно усмехается. — И можно сказать, что он у тебя появился, но, как твоему боссу, мне начхать на ваши отношения. Да, я могу сказать, чтобы она прекратила мне названивать...
Он щурится и смеется:
— И в таком случае для тебя твоя работа будет укрытием от опекающей матери, — касается кончиком языка левого клыка.
Я между двух огней. Между ласковой тираншей и бессовестным боссом, который прав в своих словах. Я хочу найти в его лице защитника, но проблема в том, что и от него я тоже горячо желаю спрятаться.
— Я в силах помочь тебе, Кира. Защитить, вырвать из лап мамули и устроить независимую жизнь…
— Мягко стелите, Виктор, — я вглядываюсь в его глаза, — а на деле я буду зависеть от вас. Так?
— Зависеть от мужчины для женщины — нормально, — Виктор пожимает плечами. — Так устроен этот мир.
— Я с мамой сама как-нибудь разберусь, — цежу сквозь зубы.
— Тогда, — в глазах Виктора вспыхивает искра недовольства, — где копии договоров о покупке грузовых вагонов? Сколько я могу их ждать?
— А где их взять? — охаю я и беспомощно хлопаю ресницами. — Я вам принесла то, что нашла на столе.
— Меня не волнуют твои отговорки, — голос Виктора звенит ледяной сталью. — Свободна.
Повелительно протягивает стопку документов. Забираю его “подношение” и в страхе пячусь. Как-то он слишком резко переключился с режима развратного босса на строгого деспота. И это мама виновата!
— И будь порасторопнее, Кира, — фыркает и утыкается взглядом в экран ноутбука.
Я закрываю за собой дверь и прижимаю подписанные документы к груди. Я не справлюсь.
— Ну, как ты? — слышу за спиной голос Лидии Константиновны. — Мама твоя переживает.
— И вам звонила? — я обреченно оглядываюсь. — Что сказала?
— Просила присмотреть за тобой.
Я в отчаянии и усталости откладываю документы и накрываю лицо ладонью.
— Да, и сказала, чтобы ты хорошо покушала на обеде, — Лидия Константиновна подходит к фикусу и проверяет влажность почвы. — Говорит, что ты обычно питаешься всякой дрянью.
— Господи… — жалобно выдыхаю я.
— И я знаю хорошую столовую через дорогу. Супчики там замечательные, почти как домашние.
И если я сейчас позвоню маме и скажу, что она неправа и ей стоит успокоиться, то она обидится. Она ведь добра мне желает, а я глупая и неблагодарная дочь, которая ничего не понимает в жизни.
— Мне нужны договора о каких-то вагонах, — приглаживаю волосы дрожащей от ярости ладонью.
— Это тебе в отдел документации, — Лидия Константиновна проворачивает горшок с фикусом и опрыскивает его водой, — или к железнодорожникам, если они опять просрали сроки.
Глава 13. Поручение
В отделе документации сказали, что от железнодорожников ничего не получали. Никаких копий контрактов на покупку вагонов не в глаза не видели и это уже не первый раз, когда они задерживают бумаги. Зарядившись возмущение Клавы, главной заведующей, и поднимаюсь на пятый этаж в отдел железнодорожных перевозок, где меня отправляют к их местной боссихе, грузной и недовольной женщине, которая, выслушав меня, чавкает жвачкой:
— Так мы еще не получили от поставщиков подписанную копию.
— Может, их поторопить?
Опять чавкает, тянется рукой к стационарному телефону и клацает по кнопкам, прижав ухом трубку к плечу.
— Виста Логистик, — тянет она, — ага. Что там с нашими вагонами? Когда? Завтра? Вчера тоже было завтра. И? Меня тут попросили вас поторопить. Вот я и тороплю. Кто попросил? Вероятно, Басурин Виктор Макарович. Деточка, ты серьезно? — мурлыкает и как гаркнет, что стекла на окне позади нее вибрирует. — Он у вас и покупает эти сраные вагоны! И не десяток вагончиков, а сотню! Сотню вагонов! Сотню! Да он меня за эти вагоны во все щели без смазки отодрет, сука ты тупая! Где вагоны?!
Затем он кладет трубку и спокойно смотрит на
