Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Например, в Вологодской губернии было четыре принадлежавших мещанкам предприятия: кожевенное Натальи Мешинниковой, веревочные Маремьяны Быструниной, Пелагеи Овечкиной, Веры Пономаревой. В отличие от дворянок, часто практиковавших наем управляющего на фабрику, мещанки, как и купчихи, обычно руководили производством самостоятельно. При этом мужья не вмешивались в бизнес жен и могли вести собственный бизнес, например руководить предприятием в той же отрасли. Так, муж Пономаревой Василий Пономарев и муж Быструниной Петр Быструнин имели в Вологде свои предприятия по производству веревок.
В Тверской губернии на кожевенном предприятии мещанки Нечаевой в Осташкове в год изготавливалось 857 кож при одном наемном работнике. В Вышнем Волочке и Ржеве мещанки имели кирпичные заводы — у мещанки Телятниковой изготавливалось в год кирпича на 200 рублей серебром, трудились двенадцать рабочих; у Малыгиной продукции производилось на 1500 рублей серебром при восьми рабочих. Продукция этих предприятий была востребована в пределах губернии, а иногда и только уезда. Предприятия были небольшими, но их деятельность была стабильной, а продукция пользовалась спросом.
В Рязанской губернии, по сведениям 1837 года, мещанка-вдова Жданова (ее имя нам неизвестно) имела два предприятия в уездном городе Михайлове; ей принадлежали завод «сальных свеч» и мыловаренный завод. Жданова унаследовала оба предприятия от своего мужа Василия Жданова, который числился их владельцем в 1832 году, то есть пятью годами раньше. Мыловарня приготовляла ежегодно «простого» мыла до 1220 пудов (почти 20 тонн) на сумму 10 980 рублей, а свечей производилось до 700 пудов (около 11,5 тонн) на 9 тысяч рублей. На свечносальном предприятии у Ждановой были два работника, а сколько на мыловаренном — неизвестно. Специализация предприятия объясняется наличием сырья — говяжьего сала. До пуска железных дорог в последней трети XIX века имело принципиальное значение то, что город Михайлов находился вблизи скотопрогонного тракта, по которому из южных губерний, прежде всего из области Войска Донского, на Москву и Петербург (через Зарайск и Коломну) направлялись гурты быков, до 100 тысяч голов ежегодно. Скот пригоняли, размещали на скотопригонных дворах, откуда их раскупали на мясо для питания жителей столиц. Поэтому в Рязанской губернии было немало салотопенных, свечносальных и кожевенных предприятий, для которых рязанцы прямо на месте могли закупать некоторое количество прогоняемого по тракту скота.
Примеры деятельности нестоличных мещанок в Вологодской, Тверской и Рязанской губерниях показывают, что женщины были заняты в тех отраслях, где производились товары массового спроса: мыло и сальные свечи для каждодневного употребления, кирпич для строительных работ и кожи для изготовления обуви. Причем в Тверской губернии на выбор специализации, безусловно, оказывало влияние развитие там именно сапожного и башмачного промысла. Наиболее известны в этом отношении были Кимры и Кимрский уезд, где этот промысел развивался с XVII века. Из Кимр осуществлялись крупные поставки сапог в армию, там же было налажено массовое изготовление мужской и женской обуви для отправки на продажу в лавки Москвы и Петербурга.
По Москве довольно подробную картину присутствия мещанок в мелкой промышленности и ремесле можно получить по архивным документам. В 1811 году в московском мещанстве числились 18 138 человек (6,6 % городского населения), в 1825 году мещане составляли 33 417 человек (13 %), в 1840‐м — 55 375 (16 %). Доля мещанок среди владелиц заведений в мелкой промышленности (число рабочих до 16 человек) составляла в разные годы до 25–30 %. Им принадлежали скромные по размерам предприятия, выпускавшие продукцию массового спроса: платки и ленты, ткани шерстяные и хлопчатобумажные в небольшом объеме, чулки и рукавицы, готовое платье, помаду и румяна, сальные свечи для освещения жилищ. Во владении мещанок находилось несколько десятков кузниц (около 20–30 % из общего числа 150 в 1847 году). В 1847 году в домашнем пользовании москвичей было 46 810 лошадей при числе жителей 349 987 человек, поэтому кузницы, где делали подковы и части упряжи, были важнейшим элементом городской инфраструктуры.
Рассмотрим случай московской мещанки Марьи Родионовны Бреховой, которая с 1849 года содержала «заведение для литья свечей» в Сущевской части на Новослободской улице, в помещении, представлявшем собой подвал под каменным двухэтажным домом и арендуемом у купца Василия Варгина. В данном случае Брехова наследовала бизнес от матери: существовавшая с 1828 года свечносальная мастерская досталась Марье от мещанки Авдотьи Васильевны Пошехоновой. Вероятно, дочь принимала участие в организации производства еще при жизни матери, потому что в прошении Марьи, поданном в канцелярию московского генерал-губернатора в 1849 году, когда после смерти матери следовало перерегистрировать предприятие на Марью, родственники-мужчины не фигурируют, а замужняя Марья подчеркивает, что она является единственной наследницей. Эта мастерская была основным делом мещанской семьи, дававшим средства к существованию.
Производство в мастерской Пошехоновой и Бреховой заключалось в том, что сало растапливалось в трех «медных котлах, вмазанных в кирпичные „затопы“», а потом разливалось по сорока формам. В производстве были заняты четверо: координировала весь процесс «мастерица — сама хозяйка», а работали трое рабочих-мужчин — как указано в поданных генерал-губернатору документах, «все вольнонаемные, русские». В 1847 году для производства свечей Авдотья и Марья закупили 800 пудов (около 13 тонн) топленого говяжьего и бараньего сала на крупную для бюджета мещанской семьи сумму 2300 рублей, а готовой продукции того же веса продали на 3800 рублей. В 1850 году, уже после смерти матери, Марья расширила производство: оборот составил 1200 пудов (19,7 тонны), а продукции было продано на 4200 рублей (по 3 рубля 50 копеек за пуд). Существование предприятия прослеживается до 1858 года, то есть оно работало не менее 30 лет в двух поколениях мещанской семьи.
Тут стоит отвлечься на объяснение того, что такое сальные свечи и почему они составляли значительную долю в промышленной продукции, включая продукты «женских» фабрик и мастерских в разных городах. В XVIII веке и почти до 1880-х годов в России, как и во всей Европе, употреблялись два вида свечей — восковые и сальные. Сальные свечи были основным источником повседневного освещения жилищ даже у дворян. Восковые свечи, производившиеся из продукта, сопутствовавшего производству меда, стоили весьма дорого (80 рублей за пуд) и большинству населения были не по карману. В городском быту чаще использовались свечи сальные (стоившие в среднем около 12 рублей за пуд), крестьяне же для освещения изб использовали преимущественно лучину.
«Журнал мануфактур и торговли» в 1825 году писал:
Изготовление сальных свеч есть один из важнейших предметов промышленности, судя по великому употреблению оных. Известно, что сальные свечи делаются из жира животных, растопленного и очищенного, который в сем виде называется сало. Доброта свеч, во-первых, зависит от хорошего сала; для сего не должно употреблять иного жира, кроме бараньего или овечьего и бычачьего или коровьего, того и другого поровну. Всякий другой жир вообще не годится, а всего менее свиной, от которого свеча плывёт, воняет и горит тусклым и густым огнем.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
