— Леечка! — воскликнула она, ладонями обняв меня за щёки и защебетала: — Как же я рада снова тебя видеть! Ох, щёчки-то розовенькие какие… Пока ты спала, кожа у тебя была бледная, как мел, я даже с дуру решила, что ты мертва, когда увидела впервые. Испугала-ась! Потом гномы подошли, гнать меня стали, чуть так в лес одну не выставили!
— Я когда пришёл за ней, — хохотнул король, который уже жал руку Дортмунду, — мне гномы показали два хрустальных гроба, в которых в с её величеством бок о бок лежали, и предложили любую на выбор.
Королева чуть смущённо улыбнулась.
— Твоё место во главе стола, Леечка, — она обняла меня за плечи и повела к высокому стулу. — Ты мне как сестра, так что обращайся с любыми вопросами, не стесняйся.
— Х-хорошо, — выдавила я, окончательно обалдев от происходящего. Своего прошлого я не помню, но абсолютно уверена, что королевы меня не обнимали и не сюсюкали, как с маленькой!
Я села на положенное мне место и с подозрением посмотрела на королеву. Та только улыбнулась в ответ, поправляя пышную жёлтую юбку.
Все расселись. Я — в центра, по обеим сторонам от меня король с королевой, а по краям — маги, словно стража. Хотя, почему «словно»? Стража они и есть.
Король взмахнул рукой, призывая к себе лакея в представительной чёрно-золотой ливрее, шепнул ему что-то на ухо и кивнул. Тот тут же прошагал к противоположному входу в залу, где остановился, развернув перед собой свиток гербовой бумаги. Двое стражников распахнули двери, и лакей провозгласил:
— Сэр Мерлин Британский!
И через несколько секунд в дверном проёме появился молодой мужчина в парадном костюме с пышным белым платком на шее и таким же платочком в нагрудном кармашке. Он уверенно прошагал к нашему столу и, остановившись, поклонился.
— Это огромная честь для меня приветствовать вас, господа.
Затем он довольно долго расшаркивался с каждым по отдельности, пока наконец не остановился передо мной.
— Признаю, сказания о вашей красоте не преувеличены, — сказал он.
— Благодарю, сэр Мерлин.
— Леди Лорелея, — обратился ко мне король, — нет ли у вас вопросов к сэру, которые вы хотели бы задать сейчас?
Я усмехнулась, припомнив любопытную деталь.
— Сколько вам лет?
Ректор усмехнулся, опустив взгляд, а потом посмотрел мне прямо в глаза, буквально выстрелив в них своей проницательностью.
— Возраст исчисляется не годами, но гибкостью мышления, — заметил он. — До тех пор, пока я способен познавать и радоваться миру вокруг, я остаюсь молод. Вам это должно быть известно не хуже моего. Вы ведь не чувствуете себя трёхсотлетней пожилой леди?
Я с улыбкой откинулась на спинку стула.
— Что же, ваш ответ меня устраивает. Говорят, вы прибыли из другого мира. Что же вас к нам привело?
— Это слишком долгая история, чтобы рассказывать её здесь и сейчас. Был бы рад поделиться с вами ею при личной встрече за чашечкой ароматного чая.
— Вы что же, намекаете на свидание? Не слишком ли скоро?
— Но ведь у нас нет выбора, — он очаровательным движением пожал плечами. — Вам всё равно придётся познакомиться поближе с каждым из нас.
— В его словах есть резон, — заметила королева.
Мне пришлось согласиться.
— Хорошо, будь по-вашему. Тогда и беседу продолжим в более приватной обстановке.
Король взмахнул рукой, жестом веля Мерлину пройти в сторону и присесть в одно из восьми приготовленных стульев.
— Мистер Николас Бэримор! — провозгласил лакей, и в зал прошествовал понравившийся мне бритый мужчина. Широкие плечи оказались ещё внушительнее, чем на портрете. Остановившись возле стола, он широко расставил ноги и спрятал ладони под мышками, скрестив руки, от чего мышцы плеч вздулись ещё сильнее. Я с трудом сдерживала улыбку, которая невольно просилась на волю при каждом взгляде на мощное тело.
— Да, я тебя понимаю, — шепнула мне королева, но король пронзил её таким суровым взглядом, что она тут же прикрыла улыбку ладошкой и отвернулась.
— Вопросов нет, — сказала я, предвосхищая Ульриха. — Мы ведь ещё встретимся и сможем поговорить с глазу на глаз?
— Я всегда к вашим услугам, — коротко поклонился он. Настолько коротко, что это больше напоминало кивок, чем поклон.
— Только не перепутай влечение с истинной любовью, — прошептала мне королева Белоснежка, и я почувствовала, как краснею.
Следующим вызвали вампира.
— Мистер Грей, сколько в вас первородной крови? — спросила я, когда со всеми рашаркиваниями было окончено, и приятного вида мужчина с зализанными назад чёрными волосами остановился прямо передо мной.
— Две части из пяти, леди Лорелея, — ответил он, и речь его лилась такой приятной и сладкой, какой могла быть только у моих братьев по крови.
— Отрадно слышать, — улыбнулась я и, наставительно подняв указательный палец, обратилась к королю: — Не стоит делать выводы о людях, не уточнив деталей. Мистер Грей совершенно безобиден.
— Это хорошая новость, — медленно кивнул Ульрих.
— Лорд Энтони Уэйн, — вызвал лакей, и королева удивлённо посмотрела на мужа:
— Тот самый Уэйн?
— Ты его знаешь? — удивлённо вскинул брови он.
— Как же, тот самый Уэйн, которого признали самым богатым человеком Алорана в прошлом году!
— Ах то-от Уэйн!..
Пока они перешёптывались, наклонившись передо мной к столешнице, по ковровой дорожке шагал, вскинув голову, высокий мужчина, которому на вид нельзя было дать больше тридцати. Он не торопился, шагал медленно, красиво вскидывая трость, а на носу сидели небольшие золотые очки, что цепочкой крепились к брошке на груди.
— Доброе утро, господа, — сказал он, окинув нас всех взглядом, и мы переглянулись. Он единственный, кто не поклонился королю и не поприветствовал отдельно королеву. — Признаюсь, путь был долог, и я хотел бы отдохнуть.
— Скоро вам представится такая возможность, — кивнул Ульрих и обернулся ко мне. — Леди Лорелея?
Я отмахнулась:
— Идите отдыхайте.
Лорд Уэйн прошёл к выделенному специально для него креслу и… тут же вытащил книгу, в которую уткнулся, поправив на носу очки.
— Он всегда такой? — шёпотом спросила я у Белоснежки, но та только пожала плечами.
— Господин Рейнольд Огнерождённый! — провозгласил лакей, и у меня сердце упало в пятки.
— Лиззи, ты проверила его? — король обратился к моей наставнице чуть ли не через весь стол.
— Трижды. Он абсолютно точно избранный, на нём печать феи.
— Я тоже перепроверил, — хмуро добавил Дортмунд, скрестив руки на груди.
