— Вы забыли, что охотитесь за сильным менталистом? Да магиня любому зверю легко внушит, что она — бревно или коряга, кочка на ровной земле, совершенно несъедобный объект. Звери ей неопасны, только глупцы могут рассматривать подобный вариант!
В глазах ищеек мелькнуло сомнение, смешанное с ошеломлением.
— Нашим менталистам такое не под силу, — вырвалось у старшего группы и глава тайной канцелярии вскипел:
— Вы ловите НЕ НАШЕГО менталиста, бестолочи!
Гневный голос Хальера прозвучал бархатной лаской, стал обволакивающим, густым, сладким, как патока. Синие глаза его загорелись, как неоновые лампочки, воздух в кабинете задрожал, словно от высокого напряжения. Ищейки слаженно шагнули назад, а единственная женщина в группе вдруг раскраснелась, губы ее приоткрылись, будто в ожидании жаркого поцелуя, глаза широко распахнулись и она со сладострастным стоном качнулась вперед, протягивая руки к магу. Только контрастом к томному жаждущему виду в распахнутых глазах промелькнул смертный ужас, и женщина тоненько испуганно завыла.
Первый дознаватель тайной канцелярии осторожно положил руку на плечо ира, прошептал:
— Прошу вас, у них пуст резерв, вы тянете жизненную силу.
Хальер с трудом выдохнул, прикрыл глаза, забарабанил пальцами по столу.
— Девицу — вон из кабинета, — резко приказал он.
Сотрудница сыска, спотыкаясь, вылетела за дверь. Хальер вскинул взгляд на оставшихся, спросил:
— Еще идеи есть?
Все отрицательно качнули головами. Ир разочарованно цокнул языком и заговорил:
— Хорошо, хоть на слова парня внимание обратили. В селе, расположенном близко к месту открытия портала, которое вдоль и поперек прочесали ваши люди, за одно утро случилось несколько происшествий: украли женскую одежду, служанка пекарни оказалась заперта в чулане из-за неудачно упавшей кочерги, и еще один интересный момент, связанный с этой пекарней, явно ускользнул от вашего внимания. Можете сообразить, к чему веду?
Лица ищеек отразили бурную работу мысли, которая, к сожалению, осталась безрезультатной. Хальер хмыкнул и продолжил:
— Согласно опросам работников пекарни, выяснено следующее: служанка утром работала, как обычно, никого кроме мельника с подсобным рабочим, хозяев пекарни и их дочерей не видела. Потом осталась в одиночестве на обеде, пошла в чулан за вчерашним хлебом, чтобы сгрузить его в мешки для свинарника, там от духоты потеряла сознание, упала, и оказалась за закрытой дверью. Заклинившую дверь кочергу убрал вернувшийся с обеда хозяин, выпустил служанку и до вечера она работала только с ним, видела лишь знакомого парня из свинарника, забиравшего мешки со старым хлебом. Так?
— Да, — подтвердил старший группы.
— Теперь показания хозяина: утром работал, видел того же мельника с помощником, ушел на обед, вернулся, работал, никого постороннего, кроме Никоса из свинарника, больше не видел. Так?
— Да, — недоуменно пожал плечами парень.
— Отлично. А вот показания стражников, относящиеся к тому самому обеденному времени: мимо проезжал с обозом торговец Митяй. В деревню он въезжал с той стороны, где постов еще не было, поэтому о беглой магине ничего не знал, а на выезде сообщил, что никого постороннего не видел. Обоз его был гружен крупами, мясом, молоком и прочими продуктами, а главное — свежим хлебом из местной пекарни. Ничто не настораживает?
Ищейки нахмурились, а первый дознаватель присвистнул:
— Кто отгрузил ему хлеб? Пекарня в селе одна-единственная, заявления о краже хозяин пекарни не делал, следовательно — деньги за хлеб получил. Но ни он сам, ни служанка не сообщили о том, что встречались с торговцем и отдавали ему хлеб.
— Забыли рассказать? — предположил один из ищеек.
— Идиоты, — вздохнул Хальер. — Нет, не забыли. Просто их допрашивали раздельно, хозяин думает, что хлеб отдала служанка, а служанка — что хозяин отгрузил товар и сообщил об этом нам. Деньги за хлеб наверняка где-нибудь на видном месте оставлены были, хозяин их забрал и всё. Торговец Митяй двигался к Кресси, так что немедленно выдвигайтесь к городу: вечером до закрытия ворот ничего подозрительного на въезде в город не зафиксировано, Митяй проехал с пустым обозом, так что она попробует пробраться в город сегодня. Магиня не хуже нас понимает, что в многотысячном городе отыскать ее будет очень и очень сложно. Другие группы тоже ориентируйте на Кресси: в других районах ничего необычного нет, четкий след беглой магини просматривается только в этом направлении.
Группа ищеек покинула кабинет. Ир Хальер поднял со стола магический амулет связи:
— Готовьте скребл, я немедленно вылетаю в Кресси. Лоурес, твой доклад про бунтовщиков-подпольщиков послушаю завтра.
— Полагаете, что поимка иномирной магини сейчас важнее? — удивленно спросил первый дознаватель.
— Полагаю, что горе-бунтовщики давно в курсе ее побега, к тому же их верхушка окопалась именно в Кресси. Как думаешь, они уже начали ее разыскивать?
Первый дознаватель выдал экспрессивную серию отборного мата, завершившуюся злой фразой:
— Если этим сволочам подпольщикам начнет помогать сильный иномирный маг, способный к автономному восстановлению своей магии, тяжко нам придется.
— То-то и оно, друг мой Лоурес, то-то и оно…
— Позвольте, я с вами, ир. Как-никак я тоже менталист, хоть и не иномирный.
В проделанную в тенте дырку Алеся увидела приближающуюся длинную очередь телег, выстроившуюся у городских ворот. За обозом, в котором она ехала, тут же пристроились следующие телеги. Солнце поднялось высоко над горизонтом, под тентом становилось нестерпимо душно. Алеся увидела, как торговец, к которому она прибилась, слез с передка своей колымаги, походил у коней, потеребив их подпруги, и отошел к столпившимся на обочине мужикам, курившим трубки и неспешно поругивавших ищеек, стражников, беглых магинь и прочих людей и обстоятельства, мешающие им быстро и без помех въехать в город.
Поправив платок на голове и опустив его пониже на глаза, она закинула за спину мешок с остатками хлеба и вещами и незаметно выскользнула из телеги. На свежем воздухе вдохнула полной грудью и медленно побрела вперед, внимательно присматриваясь к окружающей ее действительности.
Первое, что бросилось в глаза: это еще одни исполинские ворота в чистом поле, в три раза превышающие по размеру те, что она ранее видела у села. Ворота были в таком же плачевном состоянии: потрескавшиеся, осыпающиеся, заселенные птицами и растениями. От них тоже вела к дороге широченная полоса гладкого, стершегося булыжника.
«Жаль, что нельзя спросить у прохожих, что это: все равнодушно скользят взглядами мимо этих ворот и ни слова про них не говорят, а мой вопрос привлечет ко мне слишком много ненужного внимания», — думала Алеся.
Дорога в город была запружена не только телегами, но и конными каретами, а еще мимо очереди пролетела одна изящная безлошадная повозка, формой похожая на яйцо: нижняя часть этого горизонтально расположенного «яйца» матово поблескивала металлом, а верхняя была прозрачной и внутри виднелось два ряда сидений: два спереди и два сзади, как в небольшой машине. Колес у «яйца» не было, оно словно парило над дорогой на невидимой воздушной подушке.
