На какой-то миг мне показалось, что я могу потерять здесь себя. Просто не найду выхода и навеки останусь блуждать во мраке, понятия не имея, куда иду.
Это было настолько жутко, что я снова рванулась вперед и наконец-то увидела свет. Еще один рывок — и тьма осталась позади, рассеялась, утекла туманом.
Это был лес: еловый, мрачный, давящий. В прохладном воздухе висела дождевая взвесь, и девушка в красном плаще все ниже надвигала капюшон, пытаясь закрыться от мелких ледяных капель. Я чувствовала ее страх — такой, от которого подгибаются ноги, а тело покрывается потом. Там, впереди, за деревьями ее ждали. Девушка не знала, кто встретит ее в конце тоненькой тропинки, но от них не стоило ждать ничего хорошего.
— Пойдем вместе? — предложила я. Девушка обернулась, и я увидела Киру.
Сейчас в ее лице не было ни капли безумия. Просто испуг, который сменился облегчением и надеждой при моем появлении.
— Кто вы? — спросила она, чуть не плача. — Я заблудилась, я…
— Я доктор Инга Рихтер, — ответила я и протянула Кире руку. — Я здесь, чтобы помочь тебе.
Инга не взяла ее. Взгляд девушки потемнел.
— Вас послал Арн? Я здесь из-за него. Мама ушла из-за него. Это он во всем виноват!
Интересно, кто ей все это внушил? Жизнь с отцом, бабушкой и старшим братом с памятью о матери, которая окутывала их семью, словно прогнивший затхлый саван? Или те, кто похитил Киру и не хотел, чтобы я докопалась до правды?
В одном Кира была права: это действительно был темный лес.
— Я пришла сюда, чтобы тебе помочь, — миролюбиво промолвила я. — И я не боюсь волков. А ты?
Кира взвизгнула от страха и наконец-то схватила меня за руку. Из-за деревьев медленно выступили гибкие белые тени и сгустились в волчьи фигуры. Огромные белые звери пока не нападали. Делая осторожные шаги, они окружили нас с Кирой, и я почувствовала, как у меня от страха заболел живот.
Нельзя им показывать, что ты их боишься. Кем бы ни были эти волки — настоящими животными-проводниками, мыслями Киры или злыми духами — они не должны учуять нашего страха.
Я впервые видела волков настолько близко. Золотистые глаза смотрели на нас без злобы — настороженно и властно.
— Куда они хотят нас привести? — спросила я. По щекам Киры катились слезы.
— Не знаю, — ответила она. — Тут везде лес.
А в следующий миг над нами снова сгустилась тьма и выбросила меня на диван в гостиной.
Глава 3— Болит, — капризно жаловалась Кира, показывая на голову. После того, как первый сеанс закончился, доктор Хаунд сделала ей укол успокоительного и торопливо увела из гостиной. Если я сначала понравилась к Эмме, то теперь она начинала испытывать ко мне некую неприязнь.
Так бабушка, обожающая внука, недолюбливает строгую учительницу.
Я по-прежнему сидела на диване, с болезненной гримасой терла виски и вспоминала: лес, волки, тропинка.
Подсознание зашифровывало информацию в особых символах. Лес — это жизнь, в которой заблудилась Кира. Волки — это могут быть одновременно похитители и близкие люди. В том числе, брат. Тропинка — дорога на свободу или в тюрьму.
— Вы что-то увидели? — спросил Виланд. Он присел было на край дивана, но потом поднялся и принялся мерить гостиную нарочито резкими широкими шагами. Ему сделалось не по себе от того, что он забылся и сел рядом со мной.
Я была ведьмой. Виланд уже начал видеть во мне человека, но ему предстояло пройти очень долгий путь. Почти такой же тяжелый, как тропа в лесу с волками.
— Да, — кивнула я. — Мне удалось проникнуть в ее разум. Там как раз то, что снится Кире: лес и волки. Тропа, которая ведет через этот лес. Страх. В следующий раз я попробую пройти вместе с ней.
Виланд нахмурился.
— Когда это будет?
Я пожала плечами. Мой корсет сначала казался мне довольно легким, пусть и не слишком удобным. Но сейчас он лежал на моем теле, словно рыцарские латы.
И это было тяжело.
— Послезавтра, — ответила я. — Мне нужно окончательно оправиться и посмотреть, как наш первый опыт повлиял на Киру.
Виланд кивнул. Снова заходил по гостиной. Ему было странно. Непривычно, неловко, неправильно. Он всю жизнь сражался с ведьмами — и теперь в его доме их было целых две. И обе без печатей. И провели шабаш. А он, инквизитор, не только не помешал всему этому — он организовал шабаш своими руками.
Будет тут непривычно.
— Она сказала вам, что это все из-за меня? — поинтересовался Виланд. Я вопросительно подняла бровь и ответила вопросом на вопрос:
— Почему вы думаете, что она должна была так сказать?
Виланд усмехнулся.
— Это было первым, что она мне сказала, когда вернулась, — он дотронулся до виска, словно пытался справиться с головной болью. — Там было полно полиции, репортеры друг на дружку лезли… Я еле к ней пробился. Помню, не сразу узнал ее, так она похудела.
Виланд наконец-то перестал ходить и почти рухнул в кресло. Я молчала. Я слушала. Это было моим главным навыком: уметь молчать и слушать так, чтобы человек продолжал говорить.
— Кричу ей: «Кира! Кира, это я!» — продолжал он. Если бы кто-то увидел нервную и жалкую улыбку, которая на мгновение скользнула по губам Виланда, то не поверил бы, что он вообще способен так улыбаться. — Она посмотрела на меня и сказала: «Все из-за тебя, Арн. Это все из-за тебя».
Я понимающе кивнула. Наверняка в тот момент Кира не понимала, о чем говорит. Но она могла подозревать, что ее могли похитить ради того, чтобы Арн Виланд после скандала утратил свое положение и больше не имел никакого веса ни в каких раскладах.
Но он мог вернуться туда, откуда упал. Видимо, поэтому Ульрих и потребовал, чтобы я следила и все докладывала.
— Да, она упомянула об этом, — сказала я. — Но, Арн, поверьте: это не то, о чем вам сейчас стоит задумываться. Потому что…
Пол вдруг сделался совсем рядом — в следующий миг я уже уткнулась лицом в пушистый ворс светлого ковра, свалившись с дивана. Голову наполнил шум и гул, в горле запульсировал ком тошноты, глаза заполнило обморочным туманом. Откуда-то справа послышался сдавленный стон, и уже мутнеющим взглядом я увидела…
…как Виланд, рухнувший на пол, беспомощно скребет пальцами по ковру. Из его носа сочилась тонкая струйка крови, и это было по-настоящему жутко: инквизитор с окровавленным лицом…
…как в гостиную входят люди — камуфляжная форма без знаков отличия, темные балаклавы, закрывающие лица, автоматы в руках…
Потом стало совсем темно.
Я не могу объяснить, как получилось так, что я одновременно валялась без сознания на полу и отчетливо видела то, что происходит в гостиной. Доктор Хаунд осторожно вывела Киру — судя по отсутствующему взгляду и покрасневшим щекам девушки, ей вкололи просто лошадиную дозу апитума. Теперь она будет тихой и послушной, не станет сопротивляться и позволит сделать с собой все, что угодно.
