—Я сам жду этого дня с нетерпением. Эстер посмотрела вниз, высматривая знакомую синюю шапку и пальто.
— Мы не обсудили условия.
— Какие условия?
— Сколько вы хотите за то, чтобы присматривать за ним? Миссис Коэн…
— Господи, Эстер, я не хочу, чтобы вы мне платили.
— Не говорите глупостей! Конечно, я буду платить вам.
Он положил руку ей на плечо, заставив обернуться.
— Мне не нужны деньги, я не хочу никаких денег. Я предложил это вам, потому что Рэд прекрасный ребенок и мне нравится проводить с ним время.
— Это очень любезно с вашей стороны, но…
Его сердитый вздох прервал ее.
— Снова эти но.
— Я не могу позволить вам делать это бесплатно.
Мич вгляделся в ее лицо. Во время их первой встречи он счел ее железной, такой она и была — по крайней мере, внешне.
— Можете ли вы принять это как соседскую помощь?
Ее губы сложились в подобие улыбки, но глаза продолжали оставаться официально серьезными.
—Я думаю, нет.
— Хорошо, тогда пять баксов в день. Наконец улыбка отразилась и в глазах.
— Спасибо.
Он поймал коры ее волос между большим и указательным пальцами.
— Да это просто баснословные деньги, леди.
— Ваши слова, не мои. — Она сделала шаг вперед. — А вот и они. — Сын не забыл про перчатки, отметила Эстер, наклонившись ближе к окну. Не забыл он и то, как она учила его переходить перекресток. — Знаете, Рэд сейчас просто на небесах от счастья. Он всегда хотел иметь собаку. — Она коснулась рукой окна и продолжила наблюдать. — Он никогда не говорил мне об этом, потому что знал: мы не сможем держать ее в квартире весь день одну так что мы планируем завести котенка.
Мич снова положил руку ей на плечо, на этот раз более мягко.
— Он вовсе не производит впечатления заброшенного ребенка, Эстер. Вам не в чем себя упрекнуть.
Когда она взглянула на него, ее глаза были широко раскрыты и лишь немного грустны Мич обнаружил, что они так же притягивают его, как и ее улыбка. Не думая ни о чем, не осознавая четко, что ему надо, Мич коснулся рукой ее щеки. Бледно-серый цвет радужек стал насыщеннее. Ее кожа потеплела. Эстер тут же отвернулась.
—Я лучше пойду. Уверена, они захотят выпить горячего шоколада, когда вернутся.
—Прежде всего они приведут сюда Таса — напомнил ей Мич. — Сделайте перерыв, Эстер, хотите кофе?
—Ну, я…
—Хорошо. Садитесь, я вам его принесу.
Эстер задержалась на минутку посредине комнаты, немного удивленная тем, как гладко он все устроил. Устроил по-своему. Она так привыкла, чтобы все шло так, как это задумала она, что ей трудно было подчиниться чужой воле. Однако, сказала она себе, будет невежливым встать и уйти сейчас. Мальчики скоро вернутся, и то немногое, что она могла сделать для Мича, проявившего к ее сыну столько внимания, — это разделить ненадолго его общество.
Эстер солгала бы, принявшись отрицать что Мич заинтересовал ее. Естественно, не всерьез было что-то особенное в том, как он смотрел на нее, так серьезно и проникновенно, и это при том, что, казалось, почти все в жизни он воспринимает с изрядной долей иронии. Тем не менее в том, как он прикасался к ней, не было ничего смешного.
Эстер дотронулась кончиками пальцев до своей щеки, до того места, которого он недавно касался. Ей следует позаботиться о том, чтобы впредь не допускать подобного рода контактов Возможно, приложив некоторые усилия ей удастся думать о Миче только как о друге так же как делает Рэдли. Ей не очень хотелось быть ему обязанной, но она может с этим смириться. Смирялась и с худшим.
Он был добрым. Стараясь успокоиться, она глубоко вдохнула. Жизненный опыт наделил ее очень чуткой интуицией. Она всегда распознавала тип мужчин, которые старались втереться в доверие к ребенку, чтобы добиться его матери. И если она и могла быть хоть в чем-то уверенной, так это в том, что Мичу действительно понравился Рэдли.
Но как бы ей хотелось, чтобы он и дальше так дотрагивался до нее, так смотрел на нее, позволял ей так себя чувствовать.
—Он горячий. Возможно, гадкий, но горячий. — Мич вошел, держа в руках две кружки. — Не желаете присесть?
Эстер улыбнулась ему.
—Где?
Мич поставил кружки на кипу бумаг, потом сдвинул журналы с дивана.
— Садитесь сюда.
—Знаете… — Она остановилась у стопки старых газет. — Рэдли очень хорошо убирается. Он был бы рад вам помочь.
—Мне лучше живется в упорядоченном хаосе.
Эстер присела к нему на диван.
—Я вижу хаос, где же упорядоченность?
—Поверьте, она есть. Я не спросил, добавить ли вам что-нибудь в кофе, поэтому сделал его черным.
—Мне нравится черный. А это столик эпохи королевы Анны, да?
—Ага. — Мич положил на него свои босые ноги, затем скрестил их. — У вас хороший глаз.
—При определенных условиях это доступно каждому. — Он рассмеялся, и, сделав глоток, она улыбнулась в ответ. — Мне всегда нравились древности. Я вижу в них стойкость, постоянство. Немногое в жизни может длиться долго.
—Думаю, многое. Вот я однажды подхватил простуду, которая длилась целых шесть недель. — Поймав ее ответную улыбку, он удобнее устроился на диване. — Когда вы улыбаетесь у вас появляются ямочки на щеках. Прелестно.
Эстер снова смутилась.
—Вы очень естественно ведете себя с детьми. Вы сами из большой семьи?
—Нет, я единственный ребенок. — Он продолжал ее рассматривать поражаясь реакции на самый обычный комплимент.
—Правда? Не могла и предположить.
—Не говорите мне, что разделяете мнение будто только женщины хорошо понимают детей.
— Нет, не совсем. — Она уклонилась от прямого ответа, поскольку именно об этом свидетельствовал весь ее предшествовавший опыт — Просто вам это как-то особенно удается. А своих детей нет? — Этот вопрос внезапно сорвался с уст, удивив и приведя в замешательство ее саму.
— Нет. Мне кажется, я был слишком занят ребенком в себе, чтобы растить еще одного.
— Едва ли вы одиноки в этом, — проговорила она холодно.
Мич поднял голову, внимательно рассматривая ее.
—Вы не перепутали меня с отцом Рэда, Эстер?
Что-то промелькнуло в ее глазах. Мич сделал еще глоток кофе и тряхнул головой.
—Черт возьми, Эстер, что сделал вам этот мерзавец? — Она замерла на мгновение. Однако Мич оказался быстрее. Она только собиралась вскочить, как он удержал ее руку своей. — Лад но, не будем говорить об этом, пока вы не го товы. Приношу извинения, если задел больное место, но мне просто было любопытно. Я провел с Рэдом уже пару вечеров, а он ни разу не упомянул об отце.
