— Я встревожился, когда увидел, как вы всполошились. А потом у меня заныло под ложечкой — признак того, что что-то случилось. Когда мы подъехали к дому, сосед стоял на улице и всматривался в окна. Он волновался, потому что вы до сих пор не вышли. Поэтому Филипп выбил ногой дверь. Мне кажется, я никогда в жизни не видел такой ужасающей картины, как на том чердаке. Кровь, запах, бледное, испуганное лицо Бэлль… Слава богу, вы ее нашли! Вероятно, Паскаль намеревался ее убить. Не мог же он держать ее там бесконечно!
— Думаю, вы правы, — задумчиво протянул Этьен. — Но по его словам выходит, что он привел ее туда, думая, что сможет сделать своей любовницей. Как может человек быть настолько глуп, чтобы верить, что можно завоевать сердце женщины с помощью насилия?
— Кстати о сердце… Бэлль спрашивала о Джимми? Мне кажется, нам следует послать Мог телеграмму и сообщить ей о том, что мы нашли Бэлль. Держу пари, Джимми тут же поспешит сюда.
— Нет. Бэлль захотела узнать, кто вы. Я объяснил, избегая подробностей, которые вы мне сообщили, потому что она пока слишком слаба, чтобы узнать еще и о пожаре, и о безразличии своей матери. Вам самому придется рассказать Бэлль о случившемся. Надеюсь, вы придумаете оправдание для Энни.
Ной кивнул.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло… Это я о пожаре. Бэлль ничто не будет напоминать о том, что она видела в старом доме. У нее будет настоящая семья: Мог, Гарт и Джимми.
— Как по мне, немного наивно полагать, что она станет склеивать обрывки былых отношений, — раздраженно бросил Этьен.
Ной взглянул на собеседника и засмеялся.
— Неужели мне послышались нотки ревности?
— Bien sûr, je ne suis pas jaloux![36] — воскликнул Этьен.
Ной опять засмеялся. Перейдя на родной язык, Этьен лишний раз доказал, что Бэлль ему небезразлична.
— Нет, конечно. Разумеется, вы не ревнуете! С чего бы вам ревновать?
Этьен покраснел, подтвердив подозрения Ноя, а журналист был уверен, что краснеет этот человек чрезвычайно редко.
— Нам лучше сейчас же отправиться к Бэлль, — сказал Ной. — А потом вам необходимо будет вернуться в гостиницу и поспать, чтобы не свалиться от усталости.
Этьен с удовольствием отметил, что Бэлль выглядит гораздо лучше, чем вчера вечером. Ее глаза блестели, исчезли темные круги под глазами, а синяк на щеке был уже не так заметен.
— Это Ной Бейлис, мой доктор Ватсон, — с широкой улыбкой представил товарища Этьен. — В вашу прошлую встречу нам было не до церемоний.
— Насколько я понимаю, я должна поблагодарить вас, господин Бейлис, — произнесла Бэлль. — Этьен рассказал мне, что вы несколько раз приезжали в Париж, пытаясь меня разыскать.
— Пожалуйста, зовите меня Ной, — улыбнулся он. — Вам не за что меня благодарить; видеть, что вы выглядите намного лучше — наивысшая награда для меня.
— Присаживайтесь и расскажите мне о Мог! — взмолилась Бэлль. В ее глазах читалось нетерпение.
— Я в «Мирабо», — сказал Этьен, поворачиваясь к двери. — По всей видимости, ты еще пробудешь здесь сегодня-завтра, поэтому я принесу тебе одежду, когда вернусь.
— Передавай Габриэль привет, — попросила Бэлль. — И скажи, что я перед ней в долгу за то, что она нашла тебя.
Как только Этьен ушел, Ной пододвинул стул к ее кровати.
— Ты знаешь, что он двое суток дежурил у твоей двери? — спросил журналист.
Бэлль удивилась.
— Зачем? Здесь мне ничто не угрожает.
— Он боялся, что тебя будут мучить кошмары.
— Похоже, у меня удивительная способность довольно быстро приходить в себя после потрясений, — заметила девушка. — Вчера я очень крепко спала и даже не видела снов. А сегодня утром я проснулась и чувствую себя намного лучше. Но довольно обо мне. Лучше расскажи, как ты познакомился с Мог и моей мамой. Насколько я понимаю, Милли была твоей подружкой. Должно быть, для тебя было потрясением узнать о том, как она умерла.
— После твоего исчезновения Мог узнала мой адрес и пришла ко мне. Я в то время работал в страховой компании, и Мог решила, что я смогу тебя найти. Я не знал, что произошло с Милли, пока Мог не сказала мне об этом.
— А моя мама к тебе приходила?
Ной уловил обиду в ее голосе.
— Мне показалось, что Мог действовала по собственной инициативе. Кто-то же должен был оставаться дома — а вдруг ты вернешься или кто-нибудь придет с новостями о тебе.
Он стал объяснять, что на самом деле у него не было опыта в розыске пропавших людей.
— Полиция не восприняла твое исчезновение всерьез, и Мог просто обезумела. Но Джимми горел желанием тебя найти, без него я, наверное, давно опустил бы руки.
— Джимми тоже помогал меня искать? — Бэлль удивилась и была очень тронута. — Но как вы с ним познакомились? Как он? До сих пор живет с дядей в «Бараньей голове»?
— Теперь Джимми фактически заправляет пабом. Он превратился в прекрасного молодого мужчину, одного из достойнейших. Без него Мог совершенно расклеилась бы после твоего исчезновения. К тому же они с дядей Гартом спасли жизнь твоей матери во время пожара.
— Пожара?
Ной заметил, как в глазах Бэлль опять появился страх, и засомневался, стоит ли рассказывать ей о пожаре сразу после того ужаса, который она пережила.
— Твой старый дом сгорел. Мог подняла тревогу, и девушки успели выбежать, но Энни оказалась в огненной ловушке в своей комнате. Гарт и Джимми вытащили ее через окно. А потом забрали обеих женщин к себе в «Баранью голову».
— Дом загорелся случайно?
— Мы подозреваем, что пожар — дело рук Кента. Он нанял человека, чтобы тот поджег бордель, — ответил Ной. — Но, разумеется, доказательств у нас нет. Полиция мало интересовалась причинами случившегося — таково уж влияние этого человека.
Глаза Бэлль наполнились слезами.
— Как, наверное, печально потерять и дом, и все вещи. Но почему Гарт забрал маму и Мог к себе? Говорили, что он не очень-то приятный человек.
— Как и большинство людей, он умеет удивлять, — объяснил Ной. Он протянул руку и краем простыни вытер Бэлль слезы. — За два года я близко узнал его: под бесцеремонностью и грубостью скрывается добрый, достойный человек. С тех пор как Мог стала работать в пабе экономкой, ни Гарта, ни «Баранью голову» не узнать!
Бэлль не могла скрыть изумление.
— Они изменились в лучшую сторону, — усмехнулся Ной. — Гарт и Мог собираются пожениться. А когда они получат мою телеграмму, в которой я сообщу, что везу тебя домой, они запляшут от радости. Я уверен, у них будет двойной праздник.
— Ох, Ной! — воскликнула Бэлль. Ей на глаза навернулись слезы радости. — Какие великолепные новости! Мог как никто заслуживает счастья. Я-то думала, что ей придется до старости оставаться старой девой.
