— Ну, вот и подождем!
— Чего ждать? Они после этого танца все свалят!
— Как свалят! Куда? — ни черта не мог понять Фома в этой стране.
— После такого танца пары удаляются и… так сказать, возвращаются очень усталые, но довольные. Или не возвращаются вовсе.
— Мартин, да ты пошл, как матрац! — пришел вдруг в себя Фома. — Ты забыл, что дамы рыцарям — по колено. Из поколения в поколение дамы их не интересуют!
— А, ну тогда вам нужно в зал для эстетов!
— Для кого?!
— Ну для тех, у кого по колено, но дамы, собственно, не интересуют. Интересует только э… процесс! Поэтому в зале все подчинено этому — дамочки всегда к вашим услугам, полное ню, в смысле — на!
— Па-ба-ба-бам! — сказал Фома вместе с Бетховеном… Людвигом… ван.
— Вот именно! — обрадовался Мартин, что наконец-то нашел общий язык со странным гостем. — Па-ба-ба-бам — и все! Эстеты!..
— И что?.. — Фома чувствовал, как трудно дается ему новая эстетика. — Я не совсем понимаю. Зал для эстетов? В чем, собственно, эстетизм? И много там этих… предметов для эстетства?
— Ну-у… — Мартин задумался. — Когда армия возвращается из похода, то, конечно, немножко суетно становится. Но господам офицерам всегда хватает!
— Армия?! — Фома представил нудийское лежбище, по которому бродят изголодавшие военные эстеты.
— Большой зал вы отгрохали для эстетов! — сказал он. — Не пустует? Без армии-то?
— Ну что вы!
— Значит, в армию у вас берут одних эстетов?
— Ну, знаете, сеньор Томас, эстетами не рождаются, эстетами становятся! — назидательно изрек Мартин.
— В армии?
— А где еще? Навоюешься, дак сразу!
— Ну ясно, плох тот солдат, которому не дают… побыть эстетом.
— Ну да!
Эстетский вопрос был исчерпан. Кружились пары. Есть Фоме уже не хотелось. Может, наелся? Хотелось чего-то необыкновенного и простого, со вздохами, видимо, после свадьбы Ирины.
— Ты меня не понял, Мартин, — сказал после долгого молчания Фома. — Странствующих рыцарей интересует совсем другое.
— Что же, господин рыцарь? Я уже отчаялся узнать!
— Боюсь тебя обидеть, Мартин, но ты, наверное, не поймешь.
— Да ладно! — пренебрежительно скривился Мартин. — И не такое понимали!
— Любви, например, — сказал Фома.
— Да вы кругов объелись, сэр Томас! В наше-то время, когда и штаны спустить не успеваешь, как молодость прошла… И любовь?
После такого ответа Фома благоразумно перевел разговор на другое.
— А скажи, Мартин, кавалеры тоже все дворяне или профессиональные дворовые плясуны?
— Конечно дворяне!
— Это хорошо! — сказал Фома, хотя, что хорошо, он сейчас бы не смог сказать.
— Так вас интересуют кавалеры? — обрадовался Мартин помочь наконец-то своему подопечному. — А я-то думаю, что это вы о любви заговорили?.. Сейчас организуем, сеньор Томас!
— Что организуем?
— Кавалеров, конечно!
— Мартин, я тебя сейчас убью и мне ничего не будет! — пригрозил Фома, вынимая меч.
Откуда он его достал, Фома и сам не знал, просто захотелось убить этого хлыща, и в руках оказался уже обнаженный меч. Это был его верный Ирокез, Фома вспомнил его сначала рукой, которая ощутила привычные выемки на рукоятке, а уже потом это название всплыло в его голове. Мартин в ужасе смотрел на неизвестно откуда взявшийся меч. Надо меньше пить, решил Фома не убивать Мартина, тем более, что все равно пошутил. В голове была каша от последних событий.
— Сеньор Томас! — проблеял Мартин, побледнев.
— Да ладно! Смотри… это обычное оружие странствующих рыцарей…
Фома взмахнул мечом и тот пропал. Он сам едва успел скрыть свое удивление.
— Тоже — странствующее! — пояснил он.
Бархатный Мартин стал шелковым, а Фома внезапно стал сэром.
— Сэр Томас, вы скажите, что вы хотите, и я…
— Какая награда обещана за голову Джо?
— Деньги и титул, сэр.
— Какие деньги?
— Пятьсот золотых, сэр.
— Что ты заладил сэр, сэр! Что это пятьсот золотых? Что на них можно купить сэру?
— Все, сэр!
Мартин отвечал, как солдат в строю.
— Что значит все, Мартин? Прекрати стоеросить!
— Это значит, что вы, сэр, обеспечены на всю жизнь, если собираетесь жить вечно!
— Как-то странно все это, — пробормотал Фома.
Потом пристально посмотрел на Мартина.
— Мартин, я хочу спросить, вы вообще как живете? Вы не кажетесь себе странными? Ненастоящими? Словно в вас играют? У вас все как-то не так! Вроде королевство, а какие-то танцульки, залы для эстетов!.. Мор же кругом, бандиты, война!.. Вы сами-то в себя верите — в то, что вы есть?..
Мартин смотрел на Фому со всей свежестью, на какую был способен.
— Это вы, сэр, простите, кажетесь странным, — наконец выговорил он.
Фома усмехнулся.
— Ну да, понятно, мы какие-то взаимостранноватые, не правда ли?.. Ну, ладно. Так что я могу купить на золотой?
— Коня, оружие и слугу, сэр!
— На один золотой? — ахнул Фома. — Я неплохо заработал, Мартин!
— Вы здорово заработали, сэр Томас!
«И старый хрыч тоже! — подумал Фома о мэтре Иелохиме. — Даже если ни хрена не получил за свой обстоятельный донос!»
— А сколько стоят голубые круги, Мартин?
— Один серебрянник, сэр.
— А что это?
— Десятая часть золотого.
— А розовые?
— Что розовые?
— За сколько я могу продать розовые круги?
— У вас есть розовые круги? — Мартин заговорщически осмотрелся кругом. — Сэр, я возьму их у вас по пяти серебряников за штуку!
— Мартин! — развел руками Фома. — Я
