жару, она так громко визжала… Я едва смог заставить ее замолчать.
Я кое-что слышал о сумасшедшем поведении Элы. Каждый раз, когда я слушал их историю, я улыбался тому, как Шевкет любит свою жену.
– Это ты больной.
Я перевел взгляд с неба на подошедшую к нам Элу, она сурово смотрела на Шевкета.
– Так ты сплетничаешь? – пробормотала она. Я с удовольствием наблюдал за ними, когда Шевкет взял ее за руку и усадил к себе на колени.
Я понял, что больше не могу смотреть на эту картину любви, когда он оставил маленький поцелуй на щеке Элы. Поэтому я отвернулся и снова взглянул на звезды.
– Шевкет, я заварила чай, иди посмотри. Если он готов, ты можешь принести его нам?
Когда я снова оторвал взгляд от неба и перевел его на Элу, она подмигнула мне. Очевидно, она специально отправляла Шевкета на кухню.
Шевкет поднял брови и удивленно посмотрел на жену, но та лишь указала ему на дверь кухни. Кузен с ухмылкой встал и ушел, а Эла с волнением подошла ко мне и села на качели.
– Ты специально отослала его, да? – спросил я ее, и она хихикнула и покачала головой.
– Я подумала, нам нужно поговорить.
– Он рассказал тебе, ну конечно. Теперь он специально задержится на кухне, – произнес я, а Эла забралась под плед, который я накинул на себя, и продолжила смотреть мне в глаза с лукавством.
– Выкладывай. Кто такая эта Ниса?
Ну, я сдаюсь! Ладно, Шевкет не стал ничего скрывать от Элы, но я не ожидал, что он расскажет ей вообще все.
– Вся моя семья уже знает, кто такая Ниса. Разве это не мило?
Когда я саркастично пробормотал это, Эла схватила меня за волосы и хорошенько потянула.
– Значит, мы не должны знать о твоей маленькой невесте?
Я рассмеялся. Не знаю, сколько раз делал это сегодня, но мне действительно нравилось разговаривать с ними.
– А, твоя невестка, говоришь?
– Я уже вижу ее в платье. Расскажи мне. Какая она?
Эла продолжала возбужденно болтать, и мне захотелось ее немного позлить.
– Она не такая раздражительная, как ты.
На этот раз Эла ущипнула меня за руку.
– Разве я сварливая, малыш?
– Эла, я не думаю, что она хороший выбор. У нее было около пяти мужчин.
Когда она закатила глаза и снова ударила меня по руке, я понял, что это предел. Шутки в сторону, Демир.
– Хорошо, хорошо. Продолжай. Я слушаю тебя.
Мне было легче говорить с Шевкетом, я не знал, как сказать об этом Эле. Я знал, что могу поговорить и с ней, но мужчине трудно говорить с женщиной. Она была слишком проницательна.
– O… Она такая разная. Такая невинная. Мне страшно, когда я рядом с ней. Я боюсь. Она смотрит в мои глаза так, как будто в любой момент может разозлиться.
Слова вылетали изо рта одно за другим. От холода мои губы задрожали.
– Я думала, эта девушка не такая раздражительная?
Эла пробормотала это с теплой улыбкой, и я покачал головой.
– Поверь мне, Эла. Но она напугана. Я вижу это в ее глазах. Ниса так напугана, что не хочет ничего чувствовать, но я знаю, что она чувствует. Если я ощущаю это, возможно, она ощущает это гораздо сильнее. Я не могу ее догнать. Ниса постоянно выводит меня из равновесия. В один момент она близко, как никто другой, а в другой так далека, как будто мы незнакомцы. Я даже не знаю, как к ней подойти, ради бога! Не знаю, какой у нее любимый цвета, какую еду она любит. Но все равно…
Я не мог продолжать, потому что, что бы я ни говорил, этого было недостаточно. Эла оперлась подбородком на сложенные руки и слушала так, словно я рассказывал сказку.
– Ну, единственное, что тебе остается, Ромео, это попытаться не промокнуть под дождем.
– А?
Улыбка Элы стала шире, когда из моего рта вырвался невнятный возглас. Я не мог до конца понять, что она имела в виду. Немного приподнявшись, она сделала руками воображаемую дудочку.
– Ты влюблен. Ты влюблен, ты влюблен. Ты – менестрель, ты – менестрель. Ты влюбленный мальчик.
Я громко засмеялся над ее подражанием Ибрагиму Татлысесу[22], и она рассмеялась вслед за мной.
Когда я обвел все взглядом, то махнул рукой Шевкету, который улыбался нам из окна кухни. Я не мог понять, почему он так долго стоит там, но в любом случае… Он точно что-то разбил и разлил. Он явно не мог справиться с делами на кухне.
– Она красивая?
Я отвел взгляд от кухонного окна и повернулся к Эле. Она определенно не собиралась оставлять меня сегодня вечером. Она собиралась и дальше загонять меня в угол, чтобы выяснить каждую деталь.
– Я думаю, она прекрасна. Мне все равно, что думают другие.
Ниса казалась мне очень красивой девушкой. Может быть, простой, обычной, но именно в этой простоте заключалась главная ее черта. Она не прилагала никаких особых усилий, чтобы показать себя, заявить о себе.
– У тебя есть фотография?
Я закатил глаза, когда она спросила. Ей не нужно было знать о Нисе так много, но, когда Эла схватила меня за плечи и потрясла, словно говоря: «Давай, давай, давай», – я понял, что придется уступить. Я достал телефон из кармана куртки, которую так и не снял сегодня, разблокировал экран, открыл альбом с нашими с Нисой секретными фотографиями и передал телефон Эле. Нельзя сказать, что фотографий было много, но я сохранил их все, размытые или нет. Эла листала фотографии, увеличивала некоторые из них и рассматривала ближе.
– Смотри, это очень красиво. Кто это снимал?
Фотография, которую она показала, была сделана в ночь гонки. Выиграв гонку, я с неожиданной радостью взял Нису на руки и закружил вокруг себя. Бахар запечатлела этот момент.
– Наша Бахар сделала ее тайком.
– Она выглядит очень милой девушкой.
– Так и есть.
Посмотрев фотографии, Эла вышла из галереи, но не сразу передала мне телефон. Я не знал, что она делает, потому что смотрел на небо. Я не хранил ничего секретного в телефоне, поэтому не волновался о том, что она делает с ним. Вероятно, она просматривала мои сообщения или журнал вызовов. Каждой женщине нравится копаться в телефоне мужчины.
– Почему в твоих контактах нет Нисы? – спросила она, и я нахмурился. Она просматривала мои контакты?
– Она записана как Полярная звезда, – хрипло пробормотал я, и Эла с любопытством подняла брови и продолжила смотреть на меня. Ее явно интересовало, что это
