костер и бросив туда часть мяса. От араки пламя прибрело синий цвет. Это же проделали все, кто был Орде. Как только последний воин отошёл от костра. Бату приказал всем спать. Сам же он сел на коня и встал в дозор. Это была привилегия ханов, когда все спят от усталости, хан охраняет свою Орду. Через две стражи его сменил Бильге, аще через стражу уже утром на смену Бильге приехал сам Кулун – Бек. За что и был вознагражден Бату легким подзатыльником и одобрительными возгласами старых воинов. Один, из которых сказал,
–Вот если бы меня так всегда охраняли, я бы спал и спал.
Наши товарищи, как только расслышали приказ Батыя, отправились спать кто на расшивы, а кто на ладью. Утро они встретили на своих местах, но ни один из них, ни Абу Али, ни Вася с Лехой не встали на утреннюю молитву. Абу Али молился про себя, закрыв глаза, он впал в молитвенный транс, А Вася с Лехой пившие до первого луча солнца не имели сил подняться в такую рань.
Ближе к полудню Вася спросил у Алексея,
– Чего там, на палубе, караул сменили?
–А тебе зачем? – ответил Лёша.
–Ну как всё-таки поминки, а они стражники и не пили и не ели. Люди то хорошие их всем помянуть не грех, а грех не помянуть всех.
–Кажись новые стоят, ну давай не пьянства ради, а только здоровья для, – сказал Алексей, наливая другу в кувшин живительную влагу.
–Ну, будь здрав государь, – ответил Вася.
–И ты Боярин тоже этого, – вернул приветствие Алексей.
Выпив и закусив, друзья, не сговариваясь более, встали и, взяв по куску мяса и по кувшину Вина, вышил к караулу. Ночная смена была еще на палубе, но они не стояли, а сидя дремали. Леха протянул мясо и вино сидевшим. Они услыша шум приоткрыли глаза, но когда рассмотрели и мясо и кувшины быстро вскочили. Васька, зная обычаи степняков больше чем Алексей, отпил из кувшина и отрезал от куска мяса. Затем он передал и то и другое улану. Тот с поклоном принял. Леха сделал тоже самое, передав кувшин своему улану. Уланы поклонилась уже оба, но ни есть, ни пить не стали. Поставили кувшины в тень, а мясо положили на кувшины. Они молча показали на улан нестоящих в карауле. Васька понимающе поклонился и скрылся в каюте, Леша пошел за ним, вместе они вынесли полбурдюка вина и пол барана. Уланы улыбнулись и, приложив правую руку к сердцу, в знак благодарности поклонились. Друзья снова вернулись к себе, и вышли к уланам с кувшинами в руках. Все сперва немного отлили вина из кувшинов духам, и принялись, и пить, и есть, в молчании, ибо поминки это священнодействие, а с разговорами дух умершего может вторгнуться в тело живого человека и навредить ему. Вот, когда живой уже общается с миром духов напрямую посредством арки или вина, или мухоморов, или священных танцев, тогда и поговорить и можно обо всем. Вскоре уланы рассказывали, как они смело дрались в битве у реки Шайо и как закованные в броню рыцари десятками валились под ноги их лошадей. Вася и Леша с пониманием выслушали рассказы новых товарищей, и свою очередь они рассказали, как били рыцарей в пешем строю на реке Неве годом ранее. Уланы не поверили, но по причине хорошего воспитания не стали перечить друзьям. Наши товарищи также не возражали против трех десятков рыцарей убитых каждым из присутствующих здесь улан. После обеда пришел Анда и с важным видом сел вкруг взрослых. Вскоре ему наскучило слушать про чужие победы и битвы. Так как он сам мог один убить их всех разом, если бы захотел. И он спросил у старшего в карауле,– «чего это Эркин сидит как пень» ?
Все посмотрели на Эркин хана просидевшего на месте вот уже третьи сутки. Так как приказа убивать его не было, а был приказ сохранить, то послали за лекарем. Лекарь, придя с расшивы, промыв рот и свои внутренности двумя кувшинами вина, сказал им после беглого осмотра,
–Скоро пройдет.– И ушел обратно.
Все упокоились и принялись за старое, лишь поздно вечером Бильге хан своим приказом и личным присутствием заставил прервать беседу старых друзей. Все улеглись, где смогли, утром очередная смена караула заставила, и улан и Лешу с Васей окунуться в реку и в чистом виде явиться на смотр Бату хана. Перекрестившись, друзья пошли к ставке, их Анда шел впереди и от радости громко пел, какой он сильный и какие верные у него друзья. Уланы, несколько побледневшие, тоже шли рядом. Бату встретил их сидя на коне.
–Мне нужно железо, для подков, я знаю, оно у вас есть, я даю вам пол гривны за пуд. Согласны? – Сказал он вместо приветствия.
–Так бери, – ответили Вася с Лешей.
–Нет, я взять не могу, я хан, а не нищий, я купить могу, ты обидел меня, и ты тоже.
–Мы другу помогали, теперь друга нет, нам железо не чему оно так для обману, чтобы наши в Новегороде нас отпустили без вопросов. Купцов все отпускают. Бери, тебе хан оно нужнее, мы отдаем его тебе, как друг отдает другу половину своего хлеба, и еще по вашим законам нужно помогать нуждающимся.
–Ха я нуждаюсь, хотите я вам пуд серебра за пуд железа отплачу.
–Нет, хан. Ты прости, если обидели, не хотим мы этого.
–Хорошо отдайте железо по своей цене, а вашего друга уже не вернуть он у Тенгре.
–Вот, что бери все и лодью, и железо, и …вино за десять гривен и четырех лошадей, – ответил Бату Василий.
Хоп, Хорошо беру, – сказал Бату. В знак совершения сделки он показал всем сою деревянную тамгу, призывая тем самым, в свидетели своего деда.
Потом он обернулся к уланам,
–Чего шумели вечером после наряда? Сил много?
–О великий, эти урусы рассказали, как они летом рыцарей били, раньше нас. Мы не поверили и решили по подробней узнать, как они это сделали. МЫ и Субедей при Шайо тоже были. Мы не поверили им, они пешие были.
Услышав про битву, Бату задумался и, подняв руку, приказал всем молчать. Сам он соскочил с коня и принялся ходить вокруг своего шатра обдумывая сказанное ему. Остановившись через полчаса он позвал посыльного и отправил того на расшиву за Абу Али. Пришедший через несколько минут ученый подтвердил факт битвы, Бату отпустил его тотчас обратно. Затем он подозвал
