По ухабистой сельской дороге пробирается капризная Юлина машина. Позади, с чрезвычайно серьезными лицами, устроились подруги. Все трое — в черном. Хорошо подготовились к выезду. На Юле черный парик с длинными волосами, на Соне черная шапочка с черной сеткой, на Нонне черный платок-чалма. В целом они выглядят как три ведьмы из «Макбета». Машина, петляя по буеракам между луж и поваленных ветром деревьев, тормозит у ограды погоста.
Три женщины в черном молча выходят из машины. Их обдает тишиной, но потом становится слышно, как в овраге журчит вода. Качается и тускло светит одинокий фонарь. Нонна крепко держит в руках сверток.
— Куда ты завел нас, Сусанин-герой? — пропела Соня.
— Опять ты со своими глупыми прибаутками.
Юля же молчит, идет важно, как будто по подиуму. Неожиданно из-за деревянной часовни раздаются нестройные мужские голоса. В звенящей тишине слышно бульканье жидкости, льющейся в стакан. Звучат здравицы.
— За Серегу! Хепи без дей, как говорится…
Подруги одновременно вздрагивают.
— Девочки, прячься, — командует Нонна.
Они синхронно ныряют за могильную плиту.
— Там кто-то есть, — услышав шорох, напрягается кладбищенский рабочий, именинник сегодня.
— Серега, пойди посмотри.
— Не пойду. Страшно, ночь и луна гляди как светит.
— Ты чего, Серега, ты ж в партии был.
— Ну его, Михалыч… Я три тени видел…
Подруги за плитой тоже обнялись от страха.
Юля шепчет:
— Ой, девочки, что сейчас будет-то?
— Сиди тихо, — командует Нонна.
— Я придумала, слушайте меня, — оживляется Соня. — Сейчас к нам кто-нибудь подойдет, а мы резко встанем и дружно скажем: «Добрый вечер, господа!»
Так и сделали. Когда по заросшей сорняком кладбищенской дорожке к ним приблизилась мужская фигура, они поднялись, встали в рост — в ярком свете луны три черные женщины — и вежливо поздоровались:
— Добрый вечер, господа!
— Ведьмы! Ведьмы! Вампиры! — заорал детина. Перекрестился, спутав правую руку с левой, побежал и споткнулся. Уткнувшись носом в осеннюю грязь, стал делать знаки подвыпившим приятелям, чтобы не бросали одного на съедение колдуньям. Те подхватили его и скрылись. Девочки захохотали.
— Вот несколькими атеистами на свете и стало меньше, — обрадовалась Нонна.
— А книгу жаль закапывать. Она же не труп, — вздохнула Юля.
— Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым, — оповестила Соня, но, смягчившись, предложила: — То есть ты предлагаешь ее зажарить? Может, тогда устроим ей аутодафе?
— Я тогда пойду, соберу веточки, — сказала Нонна.
Но не пришлось — за часовней нашла старые метлы. Соня дернула Юлю за рукав:
— Заметь, ее таки прямо тянет на метлу.
— На себя-то посмотри, — огрызнулась Нонка.
— Девочки, не ссорьтесь!
Распотрошили прутья метелок, соорудили некое подобие эшафота. Соня достала из кармана зажигалку, вырвала из записной книжки листочек, подожгла ветки. Нонна раздувает костер. Пламя начинает разгораться, и тогда они разворачивают сверток. Юля держит на ладони тетрадь, словно взвешивает. Интересно, сколько весят слезы? А улыбки? А мысли? Каждая подержала рукопись, Нонка даже пыталась полистать, зачитывая любимые места. Но тетрадь у нее отобрали. Схватились втроем и бросили в огонь.
— Я сжигаю сейчас все свои прошлые обиды, обманы, страхи, — прошептала одна, и не важно кто.
— Разлуки, слезы, горести и тоску, — сказала вторая.
— Долги, мезальянсы, унижения, — отозвалась третья.
— Гори оно все синим пламенем. Пусть горит. Пусть не возвращается…
Юля подбросила в огонь веточку. Соня обняла подругу:
— Святая простота.
— Почему же так грустно?
— Ничего, пусть сгорит. Посыплем голову пеплом и завтра начнем новую жизнь.
— Будем работать, — заявила Юля.
— А мы будем говорить, что мы увидим небо в алмазах и услышим ангелов? — хохотнула Соня, а Нонна добавила:
— И что, мы отдохнем?
Юля, чувствуя подвох, напряглась:
— Это кто сказал?
Соня и Нонна прыснули.
— Это Соня сказала.
— Нет, правда. По-моему, это кто-то уже сказал.
Соня присвистнула.
— Ноник, она Чехова не читала.
Подруги сбрасывают с себя черные одежды и оказываются в ярких цветастых платьях. На палку от метлы они наматывают свои черные тряпки. Юля водружает парик. Получается черное чучело. Вот его бы сжечь по закону языческой женской логики.
Светает. В зыбком рассветном тумане подруги бредут по краю поля.
— И все-таки это кто-то сказал… Где-то я это уже читала? — слышался в утренней тишине Юлькин голос.
Санкт-Петербург, 2004
Женщина в поисках счастья — вечный сюжет. Новые встречи и знакомства бодрят, пугают, веселят кровь и путают мысли, смущают чувства и разочаровывают. Книга Ануш Варданян — это остроумный, порой грустный, полный самоиронии трогательный рассказ о Золушках современного Питера, верящих в любовь, самозабвенно ждущих ее, несмотря на все трудности и невзгоды.
Судьба в конце концов оказывается благосклонной к трем подругам — не очень молодым, не очень удачливым, трогательным и смешным. В общем, «даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца»!
