в любом другом месте, – признался он.
Его глаза смотрели в пустоту.
Потом он подошел к шеренгам солдат, чтобы поговорить с командирами и поздравить их, а я вернулся к батарее Липтона, откуда мог следить за врагами, и Липтон с перепачканным порохом лицом вышел мне навстречу.
– Вы перестали стрелять, – заметил я.
– Слишком большая дистанция, – сказал он, – к тому же запасы пороха и ядер ограниченны. Я могу продолжать стрельбу, но результаты будут сомнительными. – На грязном лице появилась улыбка. – Но, пока мы стреляли, у нас получалось замечательно. Как правило, после затяжных дождей ядро зарывается в грязь, когда летит сверху, но поле имеет небольшой наклон, поэтому наши снаряды сбивали вражеских солдат, как кегли. – Он протянул мне подзорную трубу. – Можешь сам посмотреть.
Я поднес подзорную трубу к глазам и сразу понял, что он имел в виду. Мертвые тела лежали на поле рядами, которые, казалось, начинались от батареи. Ядра полукулеврин сбивали по шесть или восемь человек за один выстрел. Сильнее других пострадал ближайший к батарее фланговый полк, однако некоторые из орудий вели огонь и по полку, находившемуся в центре, результаты я видел со своей позиции на левом фланге.
Мне совсем не хотелось разглядывать тела убитых в подробностях, и я опустил трубу. Пушкарь рассмеялся.
– Воодушевляющее зрелище, не правда ли?
Я осмотрел вражеские позиции: ряды мертвых тел расходились веером от нашей батареи, другие трупы скопились там, где полки остановились под нашим огнем.
– Почему они так долго стояли и не атаковали нас? – спросил я.
– О! – Он ухмыльнулся. – Я думаю, каждый из полковников ждал, когда в атаку пойдет другой, чтобы оценить ее со стороны. Они впервые столкнулись с нашей позицией, и никому из них она не понравилась. – Он сделал широкий жест рукой. – Они начали с атаки на правый фланг. Именно в этот момент наш огонь нанес им весьма чувствительный ущерб, так что им оставалось либо отступить, либо продолжать движение вперед.
Я снова поднял подзорную трубу и стал осматривать дальнюю часть поля боя.
Неорганизованная толпа отступивших мятежников снова собиралась в роты. За ними виднелась темная масса солдат, которые стояли неподвижно под развевавшимися яркими флагами.
Шло время. Я спешился и уселся на коричневую траву. Прибыл фургон с сыром и сухарями для солдат, затем подвезли пиво. Снова заиграл оркестр. Гигантский королевский штандарт над повозкой Карросиро развевался на ветру. Лорд Уттербак шел вдоль линии солдат, отвечавших приветственными криками на слова, которыми он хвалил их за отвагу. Яркое солнце припекало, меня стало клонить в сон, и вдруг показалось, что весь мир вокруг погружается в дрему вместе со мной.
Однако сон исчез, как только в дальней от нас части поля началось движение, а я, продолжая сидеть, положил трубу Липтона на приподнятое колено и увидел, что противник перемещает вперед свою артиллерию. Я перекатился и вскочил на ноги – так легче всего вставать, когда ты в доспехах, – и отправился на поиски Липтона.
– Вражеские пушки, – произнес я всего два слова.
Он взял подзорную трубу, бросил быстрый взгляд на поле боя и сразу отдал приказ своим людям.
– Занять места! – Он еще раз окинул взглядом позиции противника в подзорную трубу, нахмурился и опустил ее.
– Три батареи полукулеврин и одна батарея кулеврин. Последние орудия предназначены для осады, и нам придется нелегко, так что тебе лучше отойти в сторону.
– Ты сможешь их победить?
– Я попытаюсь, но, если их команды прошли подготовку в моей гильдии, мне будет лучше обратиться в бегство.
Я с удивлением на него посмотрел.
– О да, – продолжал Липтон. – Неужели нам лучше погибнуть возле своих пушек? Мы сбежим от врага, чтобы вернуться позднее, когда в нас снова возникнет нужда. Наша Гильдия такое разрешает.
– А разве вы не можете использовать лошадей, чтобы перевезти пушки в безопасное место?
– Нет. – Казалось, мои слова позабавили Липтона. – Разве ты не знаешь, что Гильдия перевозчиков не рекомендует им работать под неприятельским огнем? Они привезли сюда наши пушки и заберут их, когда сражение закончится и здесь станет безопасно.
– И мы платим им по расценкам Гильдии? – спросил я. – Теперь меня не удивляет, что война обходится так дорого.
– Я не могу их порицать. Члены гильдий должны поддерживать друг друга.
Впрочем, последние слова он произнес без особой уверенности.
Я вскочил в седло и отправился доложить лорду Уттербаку, но не успел и слова сказать, как выстрелило первое из орудий Липтона, сделав смелый первый выстрел в неравном состязании, за которым со своих позиций будут наблюдать обе армии. Не прошло и десяти минут, как послала в ответ свой снаряд первая вражеская пушка, и земля вздыбилась совсем недалеко от батареи Липтона. Я мог представить неизбежный исход и стиснул зубы.
– Неужели нельзя заставить замолчать эти пушки? – спросил я.
Лорд Уттербак посмотрел на меня.
– А как? – спросил он. – У врага их намного больше.
– «Камень, ножницы, бумага», – сказал я и, оставив свою лошадь недалеко от Уттербака, отправился на поиски Фладда и полковника Грейса. – Мы можем послать отряд драгун, чтобы они немного постреляли в канониров?
– У гнусных болванов нет поддержки! – сказал Фладд. – И мы наверняка сможем пустить им кровь.
– Сейчас они стреляют по нашей батарее, – возразил Грейс. – Но, если поменяют углы подъема и опустят дула пушек, чтобы вести огонь по нам, придется бежать, пока они не достали нас шрапнелью.
Я предупредил другие части, а также поговорил с Рутвеном и Беллом, и все единодушно передали драгун под мою команду. За нашими шеренгами, в траве, лежали доспехи, оружие и вещи, принадлежавшие убитым, там я нашел для себя легкую аркебузу, взял рог с порохом и коробочку с пулями и пыжами, перекинул через плечо патронташ, с которого свисали маленькие деревянные бутылочки с заранее отмеренным количеством пороха, и присоединился к отряду Фладда.
Изгородь, отделявшая нас от дороги и врага, заметно пострадала после сражения, и, хотя по-прежнему являлась серьезным препятствием для больших подразделений, маленький отряд мог легко ее преодолеть. Тем не менее пересечение зоны кустарника оставалось самым неприятным моментом из-за мертвых воинов мятежников, голых или раздетых до нижнего белья, тела которых оставили в терновнике, чтобы они стали дополнительным препятствием на пути противника.
Я осторожно выбрался из кустов на поле, усеянное трупами, и замер, заметив бездыханную женщину, раздетую догола и брошенную среди других мертвецов. Она выглядела очень молодо, и я попытался понять, что могло привести ее к такому печальному концу: пришла ли она сюда по велению любви, или в поисках приключений, или из верности Клейборну. Какая бы идея
