Книга Кровь Дезидерия - Али Стюббе

Кровь во мне леденеет при мысли о том, что у нас нет другого выхода. Только как на вверх. Но у одного Падальщика против нас четверых не будет ни единого шанса, не тогда, когда у нас в руках оружие, которое положит конец его существованию. Я медленно поднимаюсь в полный рост, не желая съеживаться перед чудовищем смерти. Голова Падальщика поворачивается ко мне, принюхиваясь к воздуху, прежде чем его глаза вспыхивают жизнью, подобно палящим близнецовым языкам, сияющим в темноте.

— Отойди назад! — гремит голос Кая, когда он пытается заслонить меня от взгляда Падальщика.

— Если ты сражаешься, то и я сражаюсь.

Я отказываюсь отступать, приближаясь на дюйм к Каю, готовя свое оружие к любым внезапным атакам. Еще одна тень зверя крадется следом, теперь их двое против нас четверых.

— Черт, — ругается Финн, когда несколько Испорченных следуют за Падальщиком.

Они выглядят растрепанными в изодранной одежде, их черные вены вздулись на руках, ярость кипит в их крови. Черная кровь, которая стекает из их глаз, как будто они оплакивают свои прогнившие грехи.

Мы все в тяжелом молчании ждем, когда один из них нападет, сделает первый ход. Мы застываем на месте, наблюдая за каждым их движением. За каждым их вздохом. Снаружи раздаются шаги, и тьма во мне бьется о стены, умоляя освободить ее. Мелькание теней струится через дверь, прижимаясь к стенам, когда входит мужчина, блокируя весь дверной проем. Исходящая от него сила угрожает погубить меня.

Он остается, задерживаясь в своих тенях, пока не раскрывая себя. Но что-то в исходящей от него энергии, в холоде, исходящем от его теней, заставляет мою психику кричать, цепляться за мой разум, чтобы прислушаться. Следовать.

— Эмма, — от знакомого глубокого тембра его голоса у меня перехватывает дыхание, заставляя страх застрять в горле. Именно тогда я понимаю, что у меня никогда не было шанса вырваться из моего кошмара. Сейчас он стоит надо мной, клеймя меня своими глазами.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Дрейвен

Я замечаю ужас, который наполняет глаза Эммы, то, как она крепче сжимает свой меч, отчего костяшки пальцев белеют. Ее челюсти сжимаются, когда я зачарованно наблюдаю, как она превращает этот страх в агрессию, которая хочет нанести удар и уничтожить кошмар, который преследует ее. Я помню его голос, когда меня засосало в ее сон, и то, как она позволила своей тьме распространиться по ней, чтобы вытеснить его из своей головы.

— Я должен был знать, что ты придешь прямо ко мне.

Демонический смешок покидает его, когда его тени еще сильнее обвиваются вокруг него, принося холод в комнату. Он выходит на открытое место, позволяя мягкому оранжевому свету освещать его черты. Кожа серого оттенка с черными глазами и зачесанными назад волосами цвета воронова крыла. Он подносит руку к челюсти, царапая гладкую кожу, в то время как его тени танцуют в такт движению. Его руки покрыты черными пятнами, которые у локтя снова становятся серыми. На нем нет рубашки, и он стоит там в непринужденной позе, с убийственным блеском в глазах.

Эмма поднимает свой меч выше перед собой.

— Кто ты? — Она насмехается над ним.

Он щелкает языком, когда тени несут его вниз по лестнице, его черные штаны сливаются с темнотой его силы.

— Ты приходишь в мой двор, вламываешься в мою библиотеку и смеешь спрашивать, кто я такой? — Его сила возрастает, когда пламя на факелах колеблется от порыва энергии, исходящего от него.

Зверь во мне рвется вперед, и мне приходится сопротивляться желанию выпустить его наружу, когда я смотрю на правителя Двора Пепла. Тот самый, с которым столкнулся мой отец и от которого не вернулся. Мои глаза поднимаются к его макушке, видя криво свисающую черную корону с шипами. Она переливается на фоне пламени, вокруг нее серебристые завитки, между которыми сияют красные кристаллы. Мой разум начинает перебирать все, что мы знаем, пока я смотрю на правителя этого двора. Он похож на саму смерть, как будто восстал из пепла. Я скрежещу зубами, чтобы удержаться от того, чтобы броситься на него, что только вызовет шум и хаос, поскольку мы в меньшинстве.

Порочная улыбка расползается по его лицу, когда он смотрит на каждого из нас, прежде чем снова обратить свои бездушные глаза на Эмму.

— Боюсь, все же, ты отсюда не уйдешь.

Его улыбка становится хитрой, когда он устремляется вперед, растворяясь в воздухе, прежде чем появиться прямо перед ней. Я выбрасываю свои тени перед ней, блокируя его атаку как раз в тот момент, когда Падальщики и Испорченные бегут к нам.

Я понимаю, что у Испорченных есть мечи, когда они сражаются с Корой и Каем, но я не упускаю из вида, как Кора борется со своими боевыми навыками. Она не вкладывает достаточно силы в свои замахи и задерживает свои атаки, но это не ее вина. Это шок от настоящего боя и того, что у нее было недостаточно времени, чтобы подготовиться, по крайней мере, до тех пор, пока она не почувствует себя комфортно в самозащите. Кай принимает на себя основную тяжесть атак, перемещаясь взад и вперед, отбиваясь от прыгающего на него Испорченного мужчины, одновременно вращаясь и пиная в грудь Испорченную женщину, бросающуюся на Кору. Они свирепы в своих нападениях, и я знаю, что Коре и Каю может понадобиться моя помощь.

Я тихо ругаюсь, чувствуя, как вес этой линии передо мной ослабляет стену, которую я создал вокруг Эммы. Я стискиваю зубы, пытаясь отбросить на него больше своих теней.

Вокруг Финна кружат двое Падальщиков, когда он протягивает свой лук и стрелы, уже натянув и прицелившись прямо на того, кто прыгнет к нему первым. Я знаю, насколько хорош Финн в бою, особенно когда он использует свою силу, чтобы исчезнуть и застать противника врасплох сзади. Но мы все еще в меньшинстве, если бы только мы ушли на мгновение раньше, мы могли бы благополучно сбежать обратно в мой замок, прежде чем нас нашли.

Мы должны были немедленно исцелить руку Эммы. Они почувствовали ее и то, что находится в ее гребаной крови. Это взывает к ним, взывает к нему. Точно так же, как книга не реагировала на меня или мою кровь, она реагировала только на ту силу, которая течет по ее венам. Будь то тьма, о которой она рассказала мне, или сила, которая