Я не та, кто размахивает бедрами, как выигрышным лотерейным билетом, по всему городу.
— Нет, только Алексу? — спросила она насмешливо.
— Что именно у тебя с ним за гребаная проблема?
— У меня нет с ним проблем, и, очевидно, у тебя тоже. Иначе вас двоих не видели бы трахающимися на капоте его машины, — усмехнулась она.
О, черт возьми, значит, кто-то видел.
С громко бьющимся сердцем в груди, отрицание стало бы моим лучшим другом на данный момент.
— Да, хорошая попытка, Кейли. Я предупреждала тебя, не надо выдумывать всякую ерунду о моих друзьях.
Мы обе стояли там, сложив руки лицом к лицу. Адриана, Алекс, Финн, Джен и еще несколько парней подошли, чтобы остановить то, что, как мне казалось, вот-вот произойдет.
Кейли оттолкнула меня.
Значит, маленькая сучка хотела драться.
Я как раз собирался ответить, когда снова услышал этот звук.
— Что это, блядь, такое? — спросил я, глядя на Кейли.
Ее лицо исказилось, когда звук усилился. Она схватилась за живот, пытаясь убежать, но ее каблук зацепился за мое платье, упавшее на пол. Она с силой дернула за платье, пытаясь распутать ткань от каблука.
— Ой, Кейли. Прекрати, блядь, двигаться, ты застряла на моем платье!
— Чарли, отпусти меня, — закричала она.
— Боже мой, Кейли, дай мне, блядь, снять твой каблук.
Было слишком поздно.
Она закрыла лицо, и бульканье прекратилось.
Вокруг меня раздался мощный взрыв смеха, и только спустя несколько мгновений я поняла, что произошло. Уголки моих губ скривились. Я изо всех сил сопротивлялась, так как мои щеки мгновенно раздулись от давления, но это было бесполезно. Мой смех разразился эхом в толпе, когда я наклонилась и несколько раз шлепнула себя по колену.
— Ты только что обделалась?
— Заткнись! Заткнись, тупая сука!
Алекс наклонился, не в силах сдержать смех, когда доставал каблук на моем платье. Убитая горем Кейли подняла платье, пытаясь прикрыть коричневое пятно, образовавшееся на бледно-розовой ткани. Мы всей группой упали на пол в истерике.
— Все в порядке? — спросил директор Синклер.
— Да, сэр, — ответили мы все в унисон.
Мы опирались друг на друга, чтобы встать.
Это была незабываемая ночь, все в порядке.
— Шар, это было уморительно! Хотя я не понимаю, зачем она выдумывает всякую ерунду про вас с Алексом? — спросила Адриана, пытаясь отдышаться.
— Пожалуйста, как будто я трону этого придурка с десятифутовым шестом, — я хихикнула, ударив Алекса по руке.
Я волновалась, что он обидится, но он быстро понял, в какую игру мы играем.
— Мило, Чар, — подразнил он, подражая прозвищу Адрианы для меня.
— О Боже, ребята!
Мы повернули головы в ту сторону, куда смотрела Адриана. У входа в гимнастический зал стоял Элайджа в своем хрустящем голубом костюме с черной рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Он выглядел так, словно принадлежал к 1960-м годам, но этот костюм ему очень шел. Это был современный подход, и никто, кроме Элайджи Моррисона, не смог бы его снять.
— Бэбикейкс, — закричала Адриана, заключая Элайджу в объятия. Она оживленно болтала с Элайджей, объясняя каждую деталь прошедшей ночи. Их долгое воссоединение дало Алексу возможность прошептать что-то мне на ухо.
— Сейчас, — это были единственные слова, которые он произнес.
Я последовала за ним к столу для пунша, удобно расположенному рядом с потайным выходом. Проскользнув незамеченными, он потянул меня за руку, и мы оказались в коридоре недалеко от моего класса биологии.
— Это твой класс биологии?
— Да, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.
Он потянул меня к двери и повернул ручку. Она была не заперта. В комнате было темно, за исключением легкого намека на луну.
— Какой у тебя стол?
— Тот, что сзади у окна, — ответила я, все еще недоумевая.
Он подвел меня к столу, обхватил мое лицо и крепко поцеловал, наши языки неистовствовали после недельной разлуки. Я скучала по нему. Боже, я чертовски скучала по всему, что связано с ним.
— Шарлотта, ты сегодня такая красивая, но мне нужно сделать с тобой грязные вещи прямо сейчас, на твоем столе.
Его губы прошлись по моему декольте, возбуждая каждый дюйм меня. Я провела языком по его челюсти, вдыхая его аромат, затем закрыла глаза, теряя себя в этом моменте. Он поднял и положил меня на стол. Раздвинув мои ноги, он встал между ними, затем, слегка наклонив голову, положил рот мне на грудь, осыпая ее поцелуями. Голодный, он расстегнул молнию, обнажив бюстгальтер, который не создавал никакой преграды, когда он сдвинул его вверх, обнажив мои груди. Взяв каждый сосок в рот, я застонала. Это только усилило интенсивность, когда он стал сосать их сильнее. Я выгнула спину, умоляя его войти в меня.
— Ты хочешь, чтобы я вошёл своим членом в тебя?
Я кивнула, не в силах говорить.
— Нет, Шарлотта. Ты превратила мою жизнь в ад за последнюю неделю. Ты отправила мой разум в самую дикую гусиную погоню, воображая самое худшее между тобой и Картером, — продолжал он, сильнее взяв мой сосок в рот.
Я хотела большего — его гнев только усиливал удовольствие. Раздвинув мою ногу и обнажив задницу, он крепко схватил ее. Наклонившись вперед, он открыл мой ящик стола, ища что-то.
Что ему могло понадобиться из моего стола?
Линейка.
Выставив мою задницу, он нежно шлепал линейкой по моей коже, одновременно перебирая зубами мои соски. Я выгнула спину, баланс между удовольствием и болью переполнял меня. Святое дерьмо, это было так чертовски горячо. Он шлепал меня за то, что я была непослушной. Втайне я получала удовольствие от такого дерьма.
— Никогда больше так со мной не делай, поняла? Ты моя, и я ни с кем тебя не поделю.
Я снова почувствовала шлепок линейки, на этот раз чуть сильнее, но еще более приятный. Может быть, было темно, но невозможно было не заметить огонь, бушующий в его глазах. Этот Алекс был другим, он был собственническим, диким
