Книга Мое темное желание - Л. Дж. Шэн

И все же любопытство взяло верх. Я взяла в руки случайную замшевую коробку и откинула крышку.

Мои колени слегка подкосились.

Что-то золотистое плавало в море красного атласа.

Не может быть.

Я мгновенно выхватила его, придвинув поближе, чтобы полюбоваться.

— Папино кольцо на мизинце.

Золотая бегемотиха.

Естественно, Вера продала его на аукционе вместе с первой партией его ценностей два года назад.

Я надела его на большой палец. Оно все еще болталось, но я решила носить его во что бы то ни стало.

Роботизированный голос прервал этот момент.

— Мистер Сан вернул вещи мисс Баллантайн.

Это подстегнуло меня к действию.

Я помчалась к стеллажу с картинами. Репродукции папиных картин занимали тридцать или около того рядов, отсортированных в алфавитном порядке. Даже "Сальватор Мунди" да Винчи. Он был помещен в сортировочный стеллаж галерейного класса, как будто копия заслуживала такого же внимания, как миллиардная коллекция Зака.

Закари Сан успел собрать все вещи, которые Вера когда-либо продавала. Ролекс, драгоценные камни, антикварный фарфор.

О, Боже мой.

Боже мой.

Должно быть, на это ушло столько времени и сил.

Когда он начал планировать это?

Почему он начал это планировать?

Я не смогла бы стереть с губ глупую ухмылку, даже если бы попыталась. Да я и не хотела. Подумать только, последние тридцать дней я так боялась этого проклятого ключа.

Какая трусиха, Фэр. Ты должна была знать лучше. Лучшие подарки заворачивают так, как меньше всего ожидаешь.

Я откинула голову назад, сканируя углы комнаты, пока не заметила камеру.

Мигающий красный огонек подмигнул мне.

Я помахала в ответ.

— Спасибо, Зак. Искренне.

Затем я подбежала к другой коробке и, подпрыгнув, открыла крышку.

Мозаичная скульптура двух голубков, которая раньше занимала тумбочку рядом с кроватью папы и Веры. Он был одержим этой работой во время их четвертого медового месяца в Венеции.

К этому прилагалось письмо от перекупщика. Я вынула из конверта плотный картонный лист.

Мистер Сан,

Мне не нравится, что мне угрожают и заставляют отдать за ваше богатое искусство сущие копейки.

В будущем, если вы захотите присвоить мою куда более скромную коллекцию, предлагаю вежливый обмен.

С уважением,

Уильям Сент-Ив

P.S. Неужели вы приобрели столь обширную коллекцию, угрожая всем коллекционерам на свете?

Камран Изади недавно сообщил мне, что вы похитили из его дома копию телефона "Лобстер".

Я завизжала, скрипя каблуками по гаражу, когда бегала от коробки к коробке, пытаясь найти его.

Когда я, наконец, откопала лобстера, то поднесла его к груди, кружась на месте.

— Я всегда хотела его для своей комнаты.

— Вы что-то сказали, мисс Баллантайн?

Я проигнорировала голос робота, обратив внимание на одинокую стойку. На ней стояла незнакомая мне резная шкатулка ручной работы. С замиранием сердца я открыла крышку и задохнулась от восторга, увидев ее содержимое.

Кулон.

Во всем своем великолепии.

С пышной зеленой кисточкой и вырезанным вручную львом.

Я откинула волосы с лица и прищурилась, чтобы убедиться, что вижу его правильно. Он действительно было здесь. Вплоть до криво обрезанной кисточки, сделанной по заказу.

Я поднесла кулон к губам и запечатала его поцелуем. Мой взгляд зацепился за записку, написанную от руки и вложенную в крышку коробки.

Я жадный ублюдок, Фэрроу Баллантайн.

То, что тебя мне достаточно, говорит само за себя.

— З

91

ЗАК

ОСТАЛСЯ 1 ДЕНЬ

Когда я приземлился в Италии, к моим страданиям добавился дождь.

Я спустился по трапу без пиджака, не имея времени на его поиски.

Водитель стоял перед открытой задней дверью Rolls Royce. Я ничего о нем не знал. Не стал тщательно проверять его биографию.

И вскоре я позволил этому совершенно незнакомому человеку везти меня под дождем.

Ради Фэрроу я официально нарушил все свои правила.

Я махнул ему рукой, проскользнул внутрь и сам закрыл дверь.

— Casa al Mare. 10 тысяч, если вы сможете доставить меня туда за половину времени.

Четыре минуты.

Разговор нужно было закончить за четыре минуты. Этого времени мне хватило бы, чтобы долететь до Мэриленда, переодеться и принять душ, а затем разыскать Фэрроу.

Мы проезжали ряд за рядом пышных вилл. Я игнорировал их все, проверяя сигнал тревоги от своей системы безопасности.

Фэрроу.

В галерее. Крутится вокруг случайных скульптур, как школьница.

Наконец-то она получила кулон. На это ушло всего тридцать гребаных дней. Но это была бы не Осьми, если бы она не вывела меня из зоны комфорта.

Машина подкатила к известняковому особняку, выходящему на частную полосу залива. Я распахнул дверь и ворвался по мощеным ступенькам еще до того, как машина остановилась.

Откуда-то с заднего двора доносился "Canon in D" Пахельбеля. Я последовал за тяжелыми нотами на огромную террасу, ожидая, что сейчас выдерну колонки.

Вместо этого я столкнулся лицом к лицу с виолончелистом.

Он приостановился, наклонив голову ко мне, и скривил губы при виде моих неухоженных волос и двухдневного наряда.

— Могу я вам помочь?

— Если вы хотите продолжить свою музыкальную карьеру, советую вам отложить смычок и заткнуться нахрен.

— Зи-зи. — Эйлин растянулась на коврике для йоги, переходя из позы посоха в позу горы. — Как я рада тебя видеть.

Зи-Зи?

Из всех худших прозвищ, которыми меня когда-либо называли, это возглавляло список. Выше Румпельфорескина Оливера и Заки Пу-Пу-Пу Айи.

Я проигнорировал ее приветствие, подошел к столу рядом с ней и положил телефон, запустив таймер.

Она остановилась, указывая на него.

— Что это?

— Этот разговор должен быть завершен за четыре минуты.

— Но…

— Я бы сказал, что мы закончили, мисс Янг, но мы так и не начали. — Я взял телефон и посмотрел на таймер. Осталось 3 минуты и 56 секунд. — Это заняло больше времени, чем я ожидал.

Я оставил за собой порыв ветра, направляясь к выходу.

Здесь было все, чего я ожидал от второго бывшего мужа Селесты Айи. Внушительное, чрезмерное и все в золоте. Золотая кушетка. Золотые столы. Позолоченная машина для приготовления эспрессо.

Эйлин побежала за мной.

— Подожди. Это все?

Я продолжал идти.

— Что еще нужно сказать?

— Я не знаю? — Она замахала руками, переходя на бег. — Что угодно.

— К сожалению, твое отчаяние лишило меня дара речи. — Я скользнул в машину, оставив ей последнюю мысль перед тем, как распрощаться с ней навсегда. — Оставь себе это чертово кольцо. Прощай, Эйлин.

92