казалось, что он знает каждую пещеру и живущего в ней дракона. Смутно припоминая их имена, он спешил поздороваться с ними, но что-то не позволяло ему приблизиться к горе, вокруг которой парили его собратья. И каждый раз, когда Паше удавалось прорваться сквозь невидимую преграду, он тут же просыпался.
Эта ночь не стала исключением. Он вновь видел вершину той горы, и вновь ему не удалось подлететь к ней ближе. Раздосадованный этим, Паша вновь поднялся в воздух и полетел в направлении самого крупного из замеченных ранее поселений.
Это поселение можно было бы назвать городом. Он расположился в широкой долине, богато усеянной деревьями, травяными лугами и кустарником. В городке обитало не менее тысячи жителей, но теперь, как заметил Павел, обитателей стало больше. Город наполнился беженцами из приграничных поселений, бегущих от армии людей, а теперь и от дракона.
Прежде чем напасть на такое крупное поселение, Павел решил разработать хоть какой-нибудь план. Уничтожить такое количество зверолюдей просто не представлялось возможным, а потому нужно было нанести массовые разрушения, потратив как можно меньше сил и времени.
Решение пришло само собой. Город стоял плотно прижимался к одной из гор, которая была усеяна валунами и каменистыми утесами. Такие вряд ли бы стали падать самостоятельно, но Павел собрался им помочь. Уже через час усилий его мощных лап на город спустилось несколько тонн каменной породы, полностью разрушив западную часть города. Под завалами погибло несколько сот нерасторопных жителей. В городе воцарилась паника, она лишь усилилась, когда жители заметили причину камнепада.
На этот раз Паше приходилось громко рычать и чаще парить в небесах, чтобы как можно сильнее напугать жителей. Для уверенности он поджег несколько улиц, и, подняв в воздух с десяток жителей, сбрасывал их на землю, прямо в толпу бегущих.
В этот раз он встретил сопротивление. Мужское население, стараясь спасти своих жен и детей, пыталось привлечь Пашино внимание, метая в него копья, а иногда и мелкие камни. Это не причиняло Павлу вреда, тем более что копья зачастую и вовсе не долетали до него.«Ну, хотите воевать – повоюем»: пронеслось у Павла в голове, прежде чем он окатил ополчение волной испепеляющего пламени. В воздух поднялось облако смрадного дыма, на горных жителях горела шерсть, обугливалось мясо. Эта Пашина атака стала решающей, прежде чем все жители бросились в бегство, стараясь покинуть город и укрыться в лесах. Зверолюди были достаточно проворны, и за какой-то час полностью освободили город, оставив там все свое имущество.
Гоняться за уцелевшими Павел не стал. А вот к разрушению города приложил немало усилий. Два часа он свирепствовал в опустевшем поселении, стараясь не оставить целым ни одного строения. Его задача была простой, заставить зверолюдей уйти глубже в горы, освободив земли для переселенцев с материка.
Закончив с городом, Паша решил оставить жителей гор в покое и вернуться в лагерь. Никаких признаков собирающейся в наступление армии он не заметил, наоборот, все местное население спешило уйти дальше, на север.
Именно это Павел и рассказал Гуннульву на общем совете. Ярл был достаточно опытен и умен, чтобы принять правильное решение – пора возвращаться назад, и возвращаться с победой. Воины приняли это решение с одобрением, никому, даже гномам, не хотелось идти в горы. Всем хотелось вернуться назад, к своим женщинам. К тому же враг был разбит, и вряд ли сможет нанести удар в ближайшее время, а значит, у переселенцев есть хорошая возможность возвести стены своего первого города, чтобы укрыться за ними в случае опасности.
Встретили воинов радостно, хоть не обошлось и без слез. Некоторые женщины остались вдовами, а дети осиротели на одного родителя. Однако многие воины не имели здесь жен, и вдовы вряд ли будут годами ждать своего второго мужа. Таковы были условия выживания переселенцев.
До середины лета никто не трогал переселенцев, позволяя им строить свой город, названный Рала. Так его назвали гномы, а люди, отчего-то, спорить не стали. Паша все чаще оборачивался драконом, летая вокруг острова. Ему не столько хотелось разведать обстановку, сколько побыть в теле дракона. Ему нравилось парить в небесах, созерцая землю. Нравилось ровно настолько, насколько вообще ему могло что-либо нравиться в последнее время. Он уже устал пугаться собственного безразличия ко всему, что происходило вокруг, его не радовали пиры и праздники, что устраивали переселенцы. Он не хотел женщин, которые готовы были предложить себя любому свободному мужчине, будучи лишенными своих мужей, либо же являясь повзрослевшими дочерями. Впрочем, не было и горя. Он уже не вспоминал о понесенных потерях, об утрате Ясмины или поражении в битве. Все это осталось в прошлом.
Все, что наполняло его – сила. Казалось, она росла с каждым днем, и даже тело дракона требовало выплеска энергии. Иногда Паша просто устраивал локальные штормы, повелевая пенными волнами. А иногда просто вырубал кусок леса, таким образом, помогая лесорубам. Но он понимал, скоро будет недостаточно и этого.
В середине июля разведчики доложили о малом отряде зверолюдей, который двигался к лагерю переселенцев. Его численность не представляла никакой угрозы для армии людей, однако само их появление настораживало и вызывало встревоженные вопросы. Навстречу пришельцам был отправлен вооруженный отряд конницы. С ними согласился пойти и Павел.
Всего к людям пришло десять горцев. В отличие от своих соплеменников, эти носили доспехи из деревянных пластин и бронзовое оружие, очевидно, выкованное лучшими мастерами своего племени. Их главаря можно было узнать издалека. Он не только был несколько выше ростом и шире в плечах, но и носил нарядный белый плащ, а так же костяную корону, которая хоть и смотрелось нелепо, но явно отличала своего обладателя от остальных.
Конный отряд замер в ожидании, зверолюди не проявляли никакой агрессии, напротив, они пытались показать, что не намерены сражаться. Видя, что люди не нападают, посланцы гор приблизились к ним, остановившись в десяти метрах. Главный из них что-то говорил, но никто из людей не понимал его речи. Никто, кроме Павла.
Паша так и не понял, кто именно одарил его этой способностью – моментально изучать любую речь, любого народа. Но, как бы то ни было, эта способность была крайне полезной, ведь если бы не Павел, два отряда вряд ли бы смогли понять друг друга. Паша не расслышал первой фразы, вернее, не разобрал. Для него она звучала так же, как и для остальных людей – несвязным набором звуков. Но следующие слова он уже понимал.
– Мы пришли говорить с людьми, – объяснял главный посол, – Я – вождь народа онагов,
