Книга Пробужденные фурии - Ричард Морган

У Яд был маленький побитый скиммер, который она взяла напрокат на мысе Кем. Он стоял под ярким охранным огоньком на прокатном пирсе за хостелом. Мы спустились к нему, и по дороге нам радостно помахала девчушка за стойкой, которая, похоже, получала трогательное удовольствие от своей роли в нашем успешном воссоединении. Яд набрала коды на замках отъезжающей крыши, забралась за штурвал и резко вывернула нас в темноту Простора. Когда блеск огоньков Полосы за спиной уменьшился, она снова оторвала бороду и уступила мне штурвал, чтобы скинуть рясу.

– Да, а зачем так нахлобучиваться? – спросил я. – В чем смысл?

Она пожала плечами.

– Прикрытие. Я решила, что меня ищут по меньшей мере яки, и я не знала, что нужно тебе, на что ты играешь. Лучше всего не высовываться. Бородачей нигде не трогают.

– Да?

– Да, даже копы, – она сняла охровую ризу через голову. – Забавная штука – религия. Никому не хочется разговаривать со священником.

– Особенно с таким, который может объявить тебя врагом Господа за то, как ты стрижешься.

– Ну, наверное, и это тоже. В общем, нашла магазин приколов на мысе Кем, сказала, что это для пляжной вечеринки. И знаешь что? Сработало. Никто со мной не разговаривает. А еще, – она освободилась от остального облачения с привычной легкостью и ткнула большим пальцем в осколочную пушку для миминтов под мышкой. – Отлично прячет железо.

Я пораженно покачал головой.

– И ты притащила эту гаубицу сюда? Ты что, планировала размазать меня по всему Простору?

Она холодно посмотрела на меня. Под ремнями кобуры на деКомовской футболке были слова: «ОСТОРОЖНО: УМНАЯ МЯСНАЯ ОРУЖЕЙНАЯ СИСТЕМА».

– Может быть, – сказала она и отвернулась, чтобы убрать маскировку в заднюю часть крошечной кабины.

* * *

Ходить по Простору по ночам не слишком весело, когда ведешь прокатное судно с радарными возможностями детской игрушки. Мы с Яд были родом из Ньюпеста и повидали в юности достаточно аварий, чтобы сбавить обороты и не торопиться. Не помогало и то, что Хотей еще не поднялся, а Дайкоку на горизонте обволокла растущая туча. Был коммерческий маршрут для туристических судов – иллюминиевые буи уходили в пахучую от водорослей ночь, – но не помогал и он. Местечко Шегешвара находилось вдали от проложенных путей. Через полчаса буи скрылись из виду, а мы остались наедине с жалким медным светом высоко зависшей, несущейся Мариканон.

– Как здесь мирно, – сказала Яд, словно впервые это обнаружила.

Я хмыкнул и свернул налево, когда огни скиммера выловили впереди заросли корня цепеша. Раскинувшиеся ветки громко царапнули по металлу юбки. Яд поморщилась.

– Может, стоило подождать утра.

Я пожал плечами.

– Если хочешь, вернемся.

– Нет, я думаю…

Радар пискнул.

Мы оба посмотрели на консоль, потом друг на друга. Обнаруженный объект снова пискнул, ближе.

– Может, скирдовоз, – сказал я.

– Может, – но за усиливающимся сигналом она следила с твердой деКомовской неприязнью на лице.

Я вырубил передний ход и ждал, пока скиммер мягко успокоится под бормотание подъемных стабилизаторов. На нас обрушился аромат водорослей. Я встал и оперся на края открытой панели крыши. С запахами Простора ветер принес слабый звук приближающихся моторов.

Я опустился обратно в кокпит.

– Яд, лучше достань артиллерию и займи позицию на корме. На всякий случай.

Она кратко кивнула и жестом попросила уступить ей место. Я отодвинулся, и она легко заскочила на крышу, затем освободила осколочный бластер из ремней кобуры. Бросила взгляд вниз на меня.

– Сигнал?

Я задумался, затем выкрутил стабилизаторы. Бормотание системы подъема усилилось до ровного рокота, затем улеглось.

– Вот так. Услышишь – мочи все, что видишь.

– Есть.

Ее ноги шаркнули по надстройке, она направилась на корму. Я снова поднялся и посмотрел, как она укрывается за хвостовым оперением скиммера, затем обратил внимание на приближающийся сигнал. Радарная установка была необходимым минимумом и не выдавала никаких деталей, не считая постепенно растущего пятна на экране. Но пару минут спустя мне уже не нужен был радар. На горизонте вырос худой силуэт с турелями, поплыл к нам, и на его носу с тем же успехом мог бы висеть иллюминиевый знак.

ПИРАТ.

Чем-то напоминающий океанский компактный ховерлодер, он шел без навигационных огней. На поверхности Простора он казался длинным и низким, но и громоздким от грубых броневых плит и орудийных капсул, приваренных к основному корпусу. Я выкрутил нейрохимию и расплывчато увидел фигуры, двигавшиеся в слабом красном освещении за стеклянными листами на носу, но никакой активности у орудий. Когда судно приблизилось и подставило мне широкий борт, я увидел на металле юбки отметины и царапины. Последствия встреч, которые кончались абордажем.

Включился и прошел мимо меня прожектор, затем вернулся и остановился. Я поднял руку от яркого света. Нейрохимия выжала мне силуэты на приземистой башне над передней рубкой пирата. Над супом поплыл молодой мужской голос, звенящий от веществ.

– Ты Ковач?

– Я Судьба. Чего надо?

Сухой безрадостный смешок.

– Судьба. Ну да, тебе идет. Смотрю и вижу, стоишь там весь такой судьбоносный.

– Я задал вопрос.

– Чего мне надо. Я слышал. Ну, чего мне надо – в первую очередь мне надо, чтоб твоя тощая подружка на корме вышла и опустила железо. Она у нас все равно на ИК как на ладони, и превратить ее вибрационкой в корм для пантер раз плюнуть, но ты же тогда расстроишься, верно?

Я промолчал.

– Ну вот, а если ты расстроишься, мне только хуже. Я тебя должен радовать, Ковач. Привезти с собой, но радостного. Так что твоя подружка выйдет – я радуюсь, никаких фейерверков и кровищи – ты радуешься, вы едете со мной – радуются мои начальники, хвалят меня – я радуюсь еще больше. Знаешь, как это называется, Ковач? Круговорот радости.

– Не хочешь рассказать, кто твои начальники?

– Ну, да, я-то хочу, но никак не могу, понимаешь. Контракт. С моих уст про эту херню не сорвется ни слова, пока не привезу тебя и не начнется наше буги «радость для меня – радость для тебя». Так что, боюсь, придется тебе довериться.

Или погибнуть в попытке побега.

Я вздохнул и повернулся к корме.