Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
— Они понадобятся тебе за границей, — отрезал метис. — Не зацикливайся на фальшивых документах.
— Роже утверждал, что только с ними можно передвигаться по Франции. Тошан, я верю тебе, но я так боюсь!
Он притянул молодую женщину к себе. Она в слезах прижалась к нему. Никто из них не вспоминал о недавних безумных объятиях при лунном свете, об охватившем их неистовом возбуждении. Чувственное удовольствие, жадные поцелуи — все это постепенно исчезало, вытесняемое горькой реальностью. Война с новой силой напомнила о своей власти, жестокой и разрушительной.
— Мы отправимся в путь послезавтра… А теперь идем спать.
Они легли возле ребенка, крепко обнявшись. Тошан услышал крик совы в деревьях, окружающих развалины. «Я мог бы сейчас быть на берегу Перибонки, в своем лесу, — сказал он себе. — Мама! Помоги мне! Тала-волчица, моя прекрасная неукротимая волчица, укажи мне путь! Быть может, этот разрушенный замок тоже представляет собой магический круг из камней, который мы не должны покидать? Мама, у меня священная миссия — спасти эту женщину и ее ребенка. Но я боюсь ошибиться и тем самым обречь их на смерть. Тала, ответь мне, прошу!»
Немая мольба вызвала у него ностальгическую улыбку. Родная земля была далеко, а его мать умерла. Сердце Тошана сжалось, и до самой зари он не сомкнул глаз.
Париж, воскресенье, 7 марта 1943 года
Открыв глаза после крепкого сна, Эрмина с удивлением обнаружила себя лежащей в незнакомой комнате с восхитительной обстановкой. Она спала с приоткрытым окном, и до нее доносился шум столицы: обрывки разговоров, автомобильные гудки и воркование голубей на крыше. «Это правда, я действительно в Париже, во Франции. Но сегодня я отдыхаю, так велел мой импресарио. Вчера вечером я даже не смогла выйти на ужин, настолько была измучена».
Ощутив странное возбуждение, она встала и босиком подошла к окну, выходившему на маленький балкон из кованого железа. Ее комната находилась на четвертом этаже, и отсюда открывался замечательный вид. Она сделала шаг вперед. Между мощеными берегами набережной текла Сена. Утреннее солнце золотило колокольни собора Нотр-Дам — величественного сооружения с обилием скульптур на фасаде.
— Какая красота! Сегодня обязательно пойду туда помолиться за тех, кто мне дорог, живых и ушедших.
Теплый ветерок коснулся ее лица. Мягкость французского климата поражала Эрмину. Она с трудом могла себе представить, что в Валь-Жальбере сейчас стоят сильные морозы.
«Как далеко остались мои родные места! — подумала молодая женщина с легкой грустью. — Надеюсь, я смогу дозвониться домой».
Она подумала о своих детях, родителях, своей дорогой малышке Кионе, не забыв про Мадлен и Акали, а также о бойкой Шарлотте. Попытавшись представить расстояние, которое их разделяло, она ощутила легкое головокружение.
В дверь постучали.
— Одну секунду! — крикнула Эрмина.
Она быстро накинула пеньюар из небесно-голубого атласа и сунула ноги в туфли без задников. Женщина в черном платье и белом фартуке внесла в номер поднос с завтраком. Она поставила его на круглый столик, стоявший в углу комнаты в окружении трех стульев. Октав Дюплесси следовал за ней по пятам. Как только официантка вышла, он запер дверь на ключ.
— Эрмина, я пришел вас поприветствовать и выпить чашечку кофе в вашем прелестном обществе! — громко воскликнул он с присущим ему пафосом. — Ну как, вы хорошо устроились?
— Замечательно! Эта комната просто восхитительна! Я не ожидала такого простора и комфорта. Но у французов есть вкус, мама мне постоянно об этом твердит.
Она окинула взглядом мебель из темного дерева, розовые занавески, картины, украшающие стены, оклеенные обоями в пастельных тонах с растительным орнаментом.
— Какая хорошая мысль — составить мне компанию за моим первым парижским завтраком! — наконец сказала она, тем не менее несколько смущенная, что принимает Октава в пеньюаре.
— Со своей стороны, я безмерно счастлив, что вы теперь рядом со мной. И мне не терпится вас снова услышать. Ах, мой дорогой Соловей! Никогда не забуду того далекого Рождества, когда я впервые насладился вашим волшебным голосом в церкви Шамбора! Я оказался там совершенно случайно, и тут появились вы, хрупкая, белокурая и такая красивая… Ангельское личико, лазурно-голубые глаза… Я все ждал какой-нибудь фальшивой ноты, оплошности — но нет, вы брали высокие ноты без колебаний, достигая совершенства с неслыханной легкостью. У меня множество планов на вас, и парижане будут вам аплодировать, став вашими поклонниками так же, как и я с того Рождества!
Дюплесси восторженно вздохнул и налил себе чашку кофе, разглядывая свою звезду.
— Даже при пробуждении вы лучезарны, трогательны и невероятно красивы. Но я отвлекся. Хорошо ли вы спали?
— Да, и только что я любовалась собором. Он великолепен! Я могла бы часами стоять у окна. Этот отель хорошо расположен, я вам за это благодарна. Сердце Парижа, как вы вчера сказали.
— Я заказал вам чай. Вас это устроит? И круассаны — дивные парижские круассаны, которые некоторые булочники еще продают, несмотря на всеобщий дефицит продуктов! А вот варенье и молоко. Я хочу вас холить и лелеять, моя дорогая!
Эрмина не стала обижаться на Дюплесси за фамильярность. Восемь лет назад, когда она репетировала «Фауста» в Квебеке, ей пришлось быстро адаптироваться к своеобразной артистической среде. Нередко Лиззи, местный режиссер в юбке, входила в ее уборную и заставала ее полуголой. Что касается Октава, он мог без колебаний поцеловать ее в губы за кулисами, чтобы помочь справиться с волнением.
— Я разрешу вам меня холить и лелеять, — с улыбкой ответила она, — но при одном условии.
— Каком же?
— Я хочу знать правду о причинах своего присутствия здесь. Всякий раз, когда мы разговаривали по телефону, меня не покидало странное ощущение. Вчера вечером я слишком устала, чтобы вас расспрашивать, но сегодня утром умоляю: будьте со мной откровенны. Так вот, насколько я поняла, вы знаете, где мой муж, но обходите эту тему стороной.
— Прошу вас, Эрмина, говорите тише. У стен иногда бывают уши, даже в этом заведении, которое в некотором смысле является моей штаб-квартирой. Что касается вашего мужа, да, я знал, где он находился, но с некоторых пор потерял его след. И признаюсь, я вам немного солгал, чтобы заманить вас сюда.
— Значит, я была права! В глубине души я подозревала, что вы меня обманываете. Умоляю, расскажите хотя бы, что вам известно о Тошане! Я ни за что не отправилась бы в эту поездку, если бы не надежда его увидеть. В самолете я повторяла себе, что он будет ждать меня в Париже вместе с вами.
— Но это невозможно, Эрмина! Полагаю, вы не очень хорошо представляете себе ситуацию во Франции. Вчера я пообещал вам предоставить некоторые объяснения. Съешьте круассан, милая, вы так побледнели!
Молодая женщина покачала головой. Она не сможет проглотить ни кусочка, пока не узнает, что случилось с Тошаном. Октав смирился. Внезапно лицо его посерьезнело. Этот любитель тонких острот и изящных насмешек был наделен своеобразным юмором. Эрмина испытала его на себе еще в начале их сотрудничества. Это был поразительный, непредсказуемый человек. Он устремил на нее свои кошачьи желто-зеленые глаза. Эрмина нетерпеливо смотрела на него, отметив про себя, что он выглядит постаревшим. Его темно-русые волосы на висках слегка тронула седина, а в уголках рта появились мелкие морщинки. Однако, со своим крупным носом и квадратным подбородком, он был гораздо привлекательнее любого молодого красавца.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
