Как они друг на друга кричали! Экстрапсихолог скрипел, как взбесившийся шкаф, а шеф Отдела по связям с общественностью визжал фальцетом. Маршал тоже время от времени включался. Когда гремел его командный голос, на лице Риммы Кирч появлялось восторженное выражение, как у монашки, которая допостилась до того, что услышала ангельское пение. Саймон прислушивался к этому трио и пытался просчитать, кто побеждает.
– Лагайм – ненормальный мутант, поэтому на него препарат не подействовал! – отбивался от нападок Челькосер. – И нечего было делать ставку на химию, это ненадежно, а пришла эта идея из вашего отдела!
– Как будто бывают нормальные мутанты! – хрипел Фешед, сорвавший голос раньше оппонента. – Где ж это вы таких видели?
– А пойдемте, покажу! Те, которые лежат у меня в «коконах», – они нормальные, а Лагайм с патологическими отклонениями, насчет него нельзя было строить прогнозов! Идемте ко мне в отсек!
– Пойду я на ваших слюнявых дебилов смотреть, меня от них тошнит! А какую вы там грязь развели! Все ваши «сканеры» – психи, и вы тоже псих!
– Сами вы псих, вы на меня орете!
– Молчать, наконец! – это уже рявкнул Маршал.
В общем, Саймону удалось перевести конфликт на высший уровень, и все бы для них с Риммой обошлось, если бы на другой день по одному из незийских телеканалов не показали сделанную на «Сиролле» видеозапись. «Двое террористов пытались спровоцировать на выставке осветительных приборов кровавый инцидент, могли быть жертвы…»
Ох, не зря Саймон хотел убить серую врачиху Суйме, это она его подставила! Все рассказала насчет чьюлуска, логично и обстоятельно, как в научном докладе, а потом начала расхваливать Поля Лагайма: какой симпатичный молодой человек, да как ее поразила его сила воли – несмотря на отраву и внушение, сумел сохранить над собой контроль и чуть не довел себя до инфаркта, лишь бы никому не причинить вреда.
– Старая дура! – поморщился Бишон. Никогда еще Саймон не видел рыхлого флегматичного Грушу таким раздраженным. – Сама не соображает, что несет, она же токсиколог, а не психолог! Ни при чем тут воля, у человека просто не может быть такой сильной воли, поскольку человеческие возможности изначально ограничены. Лагайм – мутант, и вследствие каких-то неустановленных особенностей его метаболизма чьюлуск на него подействовал слабее, чем на нормального человека, вот и все. Нет ведь, надо ерунду городить! Безответственная болтовня…
Клисс надеялся, что Суйме сказанет что-нибудь обидное в адрес Лиргисо и тогда тот ей скормит ее заостренные незийские уши, вот потеха-то будет! Но Суйме оказалась умной бабенкой, недаром у нее столько ученых степеней: о Лиргисо она отзывалась сдержанно и без оскорблений, а в конце интервью выразила надежду, что он все-таки проявит гуманность и освободит Поля Лагайма. Небось заплатил он ей не меньше, чем в прошлый раз, и продажная докторша не хочет отпугнуть выгодного клиента!
Когда Саймон заикнулся о том, что Суйме хорошо бы ликвидировать, от него отмахнулись: «Контора» борется с мутантами, а не с токсикологами, и если убить ученого с галактическим именем, это нам популярности не добавит, так что сначала думай, а потом вылазь с предложениями.
Что ж, зато он сумел убедить начальство в том, что Ивену Деберав надо уничтожить: девчонка явно предрасположена к мутации; общение со Стивом Баталовым и Тиной Хэдис приведет к тому, что она тоже станет экстрасенсом. Саймон изложил это в своем отчете, в графе «Что я считаю целесообразным», и заработал сразу пять баллов.
После Суйме выступали приглашенные въедливым ведущим эксперты, они анализировали действия Клисса и Кирч и строили предположения насчет того, к какой организации эти двое принадлежат. «Подразделение Игрек» упоминалось в числе наиболее вероятных вариантов. Потом пошли интервью с представителями Космопола, незийских органов безопасности и администрации «Сиролла», а также с посетителями выставки. Все они говорили о чертовом «сканере» с теплотой и сочувствием и по примеру Суйме просили Лиргисо освободить его.
– Итак, задание вы провалили. Вы должны были показать, что Лагайм опасен для окружающих, а вместо этого сделали из него героя в квадрате. Выродок-мутант как образцовый член цивилизованного общества! Нам это было нужно?! – Маршал бросил на Саймона свирепый взгляд. – Пиарщик, твою мать… Это называется с точностью до наоборот! Ну что, расстрелять вас за это?
Римма, красная как рак, смотрела в пол и молчала. А Саймону вспомнился расстрел Гулера, и как все это было, и за что осудили Гулера, – и вдруг его осенило.
– Все еще можно исправить! – выпалил он, торопясь изложить свою мысль, пока не велели заткнуться. – Я слышал, в Синсаодге у Лиргисо были высказывания, что он хочет легализации, чтобы его принимали в обществе… Если так, он наиграется с Лагаймом и отпустит его, и затягивать с этим не будет, потому что все его просят, – самое то, чтобы произвести благоприятное впечатление! Тогда мы захватим Лагайма, как собирались, а перед этим какой-нибудь компропат на него состряпаем на скорую руку, я придумаю…
– Он его не отпустит, – тихо возразил Груша. – Может, он так и сделал бы, но Лагайм «сканер».
– По-моему, Лагайм его только в одном смысле интересует. – Саймон попытался скабрезно усмехнуться, но вышло что-то беспомощное и бледное, слишком близко маячила угроза расстрела.
– Я убежден, Лиргисо прекрасно понимает ценность «сканера». – Психолог обращался не к нему, а к Маршалу и Челькосеру. – В его распоряжении находится уникальный живой прибор, и он его не отдаст.
– Лагайм умеет разговаривать! – с горечью проскрипел Пергу. – Почти как мы… А вы знаете, что словарный запас самого развитого из моих «сканеров» составляет несколько десятков слов? Знаете, нет?! Надо было сразу его брать, без потаканий общественному мнению! – Он снова перешел на крик, только теперь уже орал на Маршала. – Вы никогда не вникаете в проблемы моей лаборатории, вам противно! Радуйтесь, враг получил тактическое преимущество!
– Челькосер, замолчи! – Маршал хватил кулаком по старой выцветшей столешнице под мореный дуб. – Замолчи, тебе сказали! Потом обсудим… Вы, оба, – он повернулся к Саймону и Римме, – будете драить, бестолочи, седьмой отсек. Вручную, без роботов. И чтоб ни пятнышка не осталось, сам проверю! Пошли вон отсюда!
Когда створки раздвижной двери захлопнулись за спиной с оглушительным стуком, словно выплюнули вслед ругательство, Саймон спросил у Кирч:
– А что там, в седьмом отсеке?
– Лаборатории Пергу, – буркнула Римма. – И склады с грузами, которые мы таскаем с собой для маскировки. На два месяца работы.
– Дурдом… – прошептал Клисс. – Мы же не виноваты, от нас же ничего не зависело! Расстреливать за это – дикость, и это наказание – тоже дикость…
– Не зуди. У нас тут казарма и порядки казарменные. Проштрафились – будем отвечать.
Римма опять была патлатая, в засаленном комбинезоне с пузырями на коленях, на ее румяном лице отражалась сложная гамма чувств: пристыженность, покорность решению руководства, а заодно презрение и ехидное злорадство в адрес Клисса, который этим решением недоволен, но увильнуть от наказания не сможет.
