даже погибнуть. Если бы Найл не вызвал полицию в тот момент, когда я закричала его имя, если бы они не прибыли в течение семи минут после вызова, кто знает, что бы могло случиться? Как есть, я не помню ничего после этого последнего удара. Я просто помню, как проснулась в машине скорой помощи, моя голова кружится.
— О, у меня ещё лёгкое сотрясение мозга, — говорю я Шейну. — Так что не включай основной свет. — Мы используем ночник в палате, который даёт мягкое бледное свечение, только слегка раздражающее мои глаза.
Он тянется и трогает повязку на моём виске. — Что случилось здесь?
— Я лежала в переднем холле, когда он пытался уйти. Низ двери ударил меня и порезал голову. Пять швов, — говорю я с сожалением. — Мне жаль моего папу, потому что ему придётся вернуться туда сегодня вечером и убрать всю кровь. Знаешь, что головы кровоточат, как чертовщина?
— Не пытайся шутить. Пожалуйста. — Его глаза снова наполняются слезами.
— Эй, всё нормально. — Я крепко держу его руку. —Я в порядке.
— Мне так жаль, детка. Я должен был быть там.
Я крепче сжимаю его руку. — Это не твоя вина. Ты не мог знать, что он появится сегодня.
— Я должен был защитить тебя.
— Прекрати. Ты не можешь винить себя. — Я меняю позицию и морщусь, когда боль в боку пульсирует. Дурацкая почка. — Не хочу, чтобы ты чувствовал вину.
Он обхватывает мою руку обеими своими руками. Когда он говорит, это сквозь кучу гравия. — Видеть тебя такой… это убивает меня.
— Я буду в порядке. Обещаю. Возможно, придётся поработать с терапевтом, чтобы разобраться со всем этим, но физически я скоро поправлюсь. Вот увидишь.
Он наклоняется и оставляет нежный поцелуй на мой лоб. — Я тебя люблю. Я больше не уйду от тебя. Надеюсь, ты понимаешь это.
Это вызывает улыбку. — Мне это нравится.
— Скажи, мне выгонят, если я лягу к тебе в постель?
— Я буду ругать их, если попытаются. Но ложись с этой стороны. Моя левая сторона полностью вышла из строя.
Шейн встаёт, чтобы снять пальто и сбросить обувь. Затем он осторожно ложится на узкую постель. Он 6’1 и чертовски мускулистый, так что нам тесно, но он умудряется устроиться рядом со мной, опираясь на один локоть, в то время как его рука мягко гладит мои волосы.
— Я возвращаюсь в Брайар, — говорит он. — Назад в Медоу-Хилл.
— Не возвращайся только из-за меня. Я буду в порядке.
— Нет, не только из-за тебя. Моя мама выгнала меня.
Я вздрагиваю, затем тут же сожалею об этом, когда у меня сжимается бок.
— На моё же благо, — добавляет Шейн. Он прижимает губы к моему не забинтованному виску, и я чувствую, как он улыбается. — Она напомнила мне, где я должен быть.
— На льду, — подтверждаю я.
— И с тобой.
Его рука скользит вниз по моей руке. Я чувствую, как его пальцы дрожат. — Я знаю, что кажется, что я очень хорошо справляюсь с этим снаружи...
— Действительно? — Говорю я сухо.
— Но я сейчас просто в ужасе. То, что ты в больнице, разрывает меня. Каждый раз, когда я думаю о том, как он выбил дверь и причинил тебе боль... — Шейн издает сдавленный звук. — Не позволяй мне уйти из этой больницы сегодня ночью, Диксон.
— Не позволю.
— Я его убью.
— Не убьешь.
Мы на мгновение замолкаем. Я не подключена к никаким аппаратам, так что в комнате тихо. Когда Шейн говорит снова, его голос дрожит.
— Ты не представляешь, как я тебя люблю. Это почти жалко.
Я не могу не рассмеяться. В этот раз боль стоит того.
— Не ожидал такого, Диксон. Но ты всё для меня. Я не знаю, когда это произошло, но это правда. Ты — пульс моих дней. Ты — причина, по которой я с нетерпением жду завтрашнего дня. Честно говоря, я никогда не думал, что найду кого-то, кто понимает меня так полностью.
О боже. Не могу поверить, что такие сентиментальные слова исходят из уст Шейна Линдли. Я бы дразнила его за это, если бы он не был так чертовски искренен. Кроме того, я точно знаю, что он говорит. Я чувствую то же самое. Я абсолютно довольна собой, когда я с ним. Со всеми своими странностями.
— Отсутствие тебя в последний месяц было пыткой. Я черт возьми, оставил тебя, и вот что произошло. Он мог убить тебя.
— Я в порядке, — говорю я твердо.
— Я не шутил раньше. Я больше не уйду от тебя.
— Когда-нибудь тебе всё равно придётся уйти, — шучу я. — А как насчёт того, когда ты будешь путешествовать с Блэкхокс на выездных играх, а я буду дома с двумя детьми, которых ты ожидаешь, что я рожу в следующем году?
Он смеется, его дыхание щекочет мой подбородок. — Да, насчет этого... возможно, я передумал.
Я удивлена. — Ты больше не хочешь замужества и детей?
— Нет, хочу. — Он невзначай гладит мою руку.
Мне бы хотелось не носить этот больничный халат. Я попросила отца взять мне кардиганы, когда он снова пойдет в мою квартиру сегодня вечером. Но прямо сейчас, думаю, это не так уж важно. Мои короткие рукава позволяют мне наслаждаться мягким касанием кончиков пальцев Шейна на моей коже.
— Я определенно всё ещё этого хочу, — продолжает он. — Но что касается детей... думаю, ты права с планом подождать до тридцати. Заботиться о Мэрианне, когда она была здесь, а потом быть дома с ней целый месяц... — Он вздыхает. — Это много работы.
— И не говори.
— Я не думаю, что готов к этому.
— Ты всегда можешь найти себе милую жену, которая будет нормально справляться со всем сама.
— Я не хочу милую жену. — Он целует моё плечо. — Я хочу дерзкую сучку.
Я фыркаю. —
