– Филипп! Филипп! – позвал он. Но здесь никогоне было. В нетерпении он расшвыривал циновки, перевернул вазы с цветами, всеещё стоявшие строго симметрично в каждом углу комнаты. Мальчик исчез вместе сосвоими картинками. Наверное, он почувствовал запах пожара и убежал. Наверное,так оно и было, и ещё, наверное, он подумал, что его отец погиб.
На секунду Уилл задержался у окна. Воротакрепости рухнули, но Тоетоми все ещё сопротивлялись, умирая на месте, – целыецепочки закованных в латы самураев, падавших под натиском нападающих отовсюдусолдат Токугавы. Теперь бой уже шёл и на крепостных стенах, и во дворе, во всехпереходах. А из городских домов доносились вопли и крики женщин Тоетоми,отданных победителям – после столь долгой осады, после многочисленных потерь.
И разительный контраст представлял совершеннопустой двор самой цитадели. Здесь не было ни криков, ни крови, ни смерти, нилюдей – замок отделяли от этой резни лишь одна стена и один ров. Что жеслучилось с Тоетоми? Может быть, они сейчас спасались каким-нибудь потайнымходом из обречённой цитадели?
Он выбежал наружу, нырнув в облако дыма.Сбежал по лестнице, оказался на первом этаже и, шатаясь и кашляя, добрался донаружных дверей. Здесь ему удалось наконец глот-нуть чистого воздуха. Он поднялглаза к башне Асаи, окутанной дымом, вырывающимся изо всех окон, с каждогоэтажа, скрывающим знамя с изображением золотой тыквы, все ещё гордо трепетавшеев полуденном бризе.
Было жарко, солнце только перевалило череззенит, и дым столбом валил в синее небо, а шум боя по-прежнему не утихал. Аворота цитадели никто не защищал. Они стояли закрытые, пряча от глаз и ушей ад,кипевший снаружи. Но неохраняемые. Цитадель падёт перед каждым, у кого хватитхрабрости пробежать вперёд и ворваться внутрь.
Он стоял посреди пустынного двора, сжимая мечобеими руками, не зная, куда направиться, когда вдруг услышал сзади какой-тозвук. Он мгновенно обернулся, одновременно выбросив меч вверх и вперёд, готовыйотразить нападение.
Сначала он не узнал стоявшую перед ним женщину– её покрытое белилами лицо было измазано грязью и сажей, кимоно выглядело нелучше. Потом до него дошло, что это принцесса Дзекоин.
Он поклонился.
– Моя госпожа принцесса, – произнёс он.Насмешка? Гнев? Ненависть? Только лишь нетерпение. – Где прячется ваша сестра?
– Она в арсенале, Андзин Миура, – ответилаДзекоин. – Вместе со своими фрейлинами и сыном.
– А Норихаза?
– Он тоже там, Андзин Миура. И господин ОноХарунага. Уилл кивнул и шагнул мимо неё. Арсенал – приземистое, квадратноездание со стенами из цельных глыб камня, толщиной в пять футов и каменнойкрышей, – примыкало изнутри к наружной стене цитадели сразу за башней.
– Подожди. Они пустят тебя внутрь, АндзинМиура. Арсенал неприступен. Ни один человек, ни одна армия не смогут проникнутьтуда, пока двери не откроют изнутри.
– Они не устоят перед моими пушками, госпожапринцесса. Да и не смогут же спрятавшиеся просидеть там вечно.
– Достаточно долго, – возразила Дзекоин. – Яхочу переговорить с принцем.
– Вы хотите начать переговоры? Теперь?
– Ты поможешь мне в этом, Андзин Миура. Твоялюбовница и твой сын тоже там.
– Филипп? Но…– Он выбрался из комнаты, чтобынаблюдать за твоим поединком с господином Норихазой. Он решил пойти с нами. Он,конечно, подумал, что ты погиб, свалившись с лестницы, – как подумали и мы все.Ну что, проводишь ты меня к принцу?
Уилл заколебался. Она сидела тогда рядом сосвоей сестрой, наслаждаясь его мучениями. Но ведь там Магдалина. В концеконцов, там ведь Магдалина. И Филипп.
А Асаи Едогими?
– Поспешим, – бросил он наконец, и они с принцессойпобежала к воротам. По дереву уже барабанили кулаки, древки копий, рукоятимечей, и огромные двери содрогались под этим натиском. Ему пришлось налечь наних всем телом, чтобы сбросить громадный засов. В ту же секунду воротараспахнулись с такой силой, что и его, и принцессу отбросило к стене.
Солдаты Токугавы хлынули внутрь, издавая крикиярости и возмездия, их мечи и копья были тусклы от свежей крови. И тут всеразом остановились, удивлённо разглядывая пустой двор и горящую башню Асаи.
– Победа за вами! – закричал Уилл, стоя передними.
– Андзин Миура! – радостные крики взмыли наддвором гигантским победным гимном. – Андзин Миура жив! Мы победили! Крепостьвзята!
Они расступились, пропуская вперёд сегуна.Хидетада стащил с головы шлем. Кровь была на нём повсюду – на его лице, вволосах, на мече, на латах. Его братья шли за ним, их оружие тоже было покрытокровью.
– Рад видеть тебя снова, Андзин Миура, –сказал Хидетада. – Вот уж, действительно, удача твоя неисчерпаема. Мы думали,ты давно мёртв. Ты в одиночку захватил цитадель?
– Вовсе нет, мой господин. Я считаю, чтонеприятель проиграл из-за своей нерешительности. Моя госпожа принцесса?
Дзекоин показалась из-за его спины.
– Женщина твоя, – произнёс Хидетада. – А потомею займутся мои солдаты.
Воздух с шумом вырвался из ноздрей Дзекоин.
– Ей нужно поговорить с принцем, мой господинсегун, – возразил Уилл. – Я обещал ей это.
– Принц, мой отец, отдыхает, – ответилХидетада. – Битва окончена. Здесь командую я. – Тем не менее, мой господинсегун. Я обещал, что принцесса Дзекоин сможет поговорить с ним. Она –представитель принца Хидеери и его матери.
– Они побеждены, Андзин Миура. Они не могутрассчитывать на снисхождение.
– Они хотят заключить мир, мой господин сегун,– сказала Дзекоин. – Вся Япония лежит теперь у ног Токугавы. Они хотят того же.
– Они хотят просить милости у Токугавы? –изумился Хидетада. – Вот уж правильно говорят, что предки человека всё жепроявятся в нём в конце концов. Проведите принцессу Дзекоин к моему отцу,Андзин Миура. – Он обернулся. – Замок ваш. И всё, что вы найдёте в нём.
Казалось, небеса рухнут сейчас на землю.
Факелы горели во всех покоях принца. Стражникистояли навытяжку, некоторые плакали. Принц был плох. Говорили, что он умирает.Ведь невозможно для семидесятитрехлетнего старика, раненного в почку, провестицелый день в седле, командуя своими войсками, и ещё жить после этого. ВсеТокуга-ва, вся армия, а может, и весь мир смотрели сейчас на Минамото но-Иеясу.
