Дважды Истребитель Донат Пеларчи мешком повалился на землю, а решивший проблему Ксават прыгнул в машину, потными руками схватился за руль.
Он и дрожал, и нервно посмеивался. Вот что значит имперское мышление! Донат из-за Ника оборотня упустил – а ну как в сердцах свернул бы шею паршивцу? А мы не тупаки, превентивные меры приняли… Пусть Ник живет, пусть отвлекает внимание окаянной твари от Клетчаба Луджерефа. Клетчаб, считай, в третий раз Короля Сорегдийских гор перехитрил!
Машина свернула под сень цветущих гиомарий. Погони не было.
Теплый розовый вечер. Свисающие с деревьев побеги с цветами тихо покачиваются, аромат свежезаваренного кофе смешивается с лесными запахами. Наверное, именно так должен выглядеть рай.
Ник устроился на траве под раскидистым деревом. Ему было грустно.
Вчера он фактически одержал победу в неравной драке и познакомился с настоящей богиней. Это, конечно, здорово, но… Эннайп ему все равно не видать как своих ушей.
– Ник, твой кофе остывает, – позвала Миури.
Они с Донатом сидели возле кострища, где запекались в углях клубни мануга – вроде картошки, но еще лучше.
Голова у охотника забинтована. Получил вчера булыжником, причем вовсе не от Короля Сорегдийских гор: Донат в тот момент стоял лицом к югу, а камень прилетел сзади. Двое аванебиховских вассалов и бородатый мужик, которого пощадила Лунноглазая, утверждали, что сделал это Ксават цан Ревернух. Другой вопрос, зачем.
– Еще раз встречу прохиндея – так с ним потолкую, что вовек не забудет, – хмуро и торжественно пообещал Дважды Истребитель. – Не посмотрю, что высокородный…
Миури сразу оказала ему помощь. И разбитая голова, и колено, пострадавшее от удара палицей, понемногу проходили. «Понемногу» – это по иллихейским меркам. С точки зрения Ника, то, что такие травмы быстро излечиваются, было настоящим чудом. Впрочем, он ведь и сам вчера подвергся чудесному исцелению.
«Это Дэлги бросал камни в бандитов. Он вмешался, чтобы уравнять шансы, и дал мне возможность победить самостоятельно. Он видел, что я справился. Тогда почему появилась эта надпись? Или он так сильно рассердился из-за Мардария?»
Ник хотел поговорить с Дэлги, но Миури и Донат его не пустили. Пришлось дать им слово, что никуда он не пойдет, а то Миури готова была заключить его в кулон.
Донат теперь видел в нем не «предателя», а «жертву» – тоже хорошего мало.
– Люди для тварей – или еда, или игрушки, и ты для него был игрушкой, – угрюмо выговаривал он Нику. – Ты смотришь на все с высоты своих девятнадцати лет, но иногда и старших послушать не вредно. Я уже без малого полвека на тварей охочусь, их психологию изучил. Так что остынь и лучше порадуйся, что дешево отделался. Это пожиратель душ, всем тварям тварь! Одного его присутствия достаточно, чтобы человека начало трясти и корежить, а ты с ним отношения выяснять собрался.
– Он же наблюдал за нами во время стычки, находился рядом, и мы ничего такого не чувствовали, – напомнил Ник.
– Не рядом, а на безопасной дистанции. Этот эффект проявляется, когда он близко, шагах в тридцати или того меньше.
Они решили задержаться в лесу, пока старый охотник не поправится, а потом вместе доехать до цивилизованных мест. Погода мягкая, провизии в избытке (большая часть продуктов, закупленных для горе-команды Доната, находилась в его машине). И торопиться в Макишту нет причины, раз Мардария потеряли.
– Для нас было бы неплохо заработать эти деньги, но нет так нет, – с легким сердцем решила Миури. – Аванс Регине придется вернуть… Ничего, управимся.
Донат признался, что нуждается в отдыхе, так что он завернет, как обещал, в несколько деревень, а после устроит себе отпуск. Его приглашали в гости Келхар и Элиза. Сейчас они поехали в столицу, чтобы заключить брак перед Зерцалом Истины, а потом отправятся в родовое поместье Севегустов; за это время Донат разберется с оборотнями, которые досаждают здешним селянам, и тоже туда поедет.
Ник рад был узнать, что Элиза ушла от Ксавата цан Ревернуха к хорошему парню. О «сумасшедшем металлисте» Донат отзывался с уважением:
– Вот это истинный высокородный! Не то, что проходимец Ревернух… Аристократ, каких поискать, для меня честь, что он был моим учеником. И девочка славная… Это ведь Келхар тебя развязал и отпустил, пока мы с ней ездили в Рансяльех?
Ник вздрогнул, сперва промямлил что-то невразумительное, потом начал энергично возражать.
– Так я и подумал, что Келхар, – понимающе усмехнулся охотник. – Сам бы ты не справился.
Ник увильнул от прямого ответа. И о Дэлги не стал распространяться, хотя Донат исподволь старался побольше выведать о своей упущенной «дичи».
Пока он сидел под деревом, с умеренной грустью наблюдая, как меняет цвет небо над потемневшими кронами гиомарий, мануг в мундире испекся, а кофе остыл.
– Погоди, попробуй вот так, – Донат посыпал разломанный розоватый клубень, наподобие крупной картофелины, каким-то оранжевым порошком и сухой зеленью. – Для аппетита, старый охотничий рецепт, а то больно ты худой, так нельзя…
Похоже, он испытывал неловкость из-за того, что в прошлый раз своими угрозами довел Ника до голодовки, и теперь во время каждой трапезы с мрачноватой заботливостью уговаривал его съесть побольше.
Запеченный в углях мануг, щедро посыпанный приправами, оказался отменно вкусным блюдом, а кофе Нику и холодный нравился.
Листва почти не шелестела, зато птицы заливались вовсю, и в их хор вплетался еще какой-то звук – далекий, жалобный.
– Тихо! – Донат поднял палец. – Слышите?
– Это с той стороны, – Миури указала на юг.
– Как будто потерявшийся щенок скулит, – определил Ник. – Я схожу, посмотрю?
– Бить тебя надо, – проворчал Донат, смерив его осуждающим взглядом. – Был бы мой ученик, сейчас получил бы затрещину. Куда пойдешь один, а если там тварь?
– Это может быть какое-нибудь животное, – предположила Миури. – Если мать погибла, а детеныш остался… Бедный, как плачет! Пожалуй, мы с Ником сходим вдвоем.
– Тогда уж втроем, – решил охотник. – Заодно посмотрю, как будет себя вести мое колено. Ник, меч возьми и не вылазь вперед. Преподобная сестра, вас тоже прошу держаться у меня за спиной.
То раздвигая, то обходя кустарник, усыпанный лилово-черными виноградинами, они направились в ту сторону, где скулил несчастный зверь. Наконец заросли расступились. Небольшая полянка, посередине стоит сарай, сколоченный из старых серых досок, дверь закрыта на щеколду. Жалобный скулеж доносился изнутри.
– Он там, – сказал Ник. – По-моему, это щенок, а не лесное животное.
– Имей в виду, мы не можем завести собаку, – предупредила Миури. – Отдадим кому-нибудь в деревне.
– Не похоже, чтобы там была тварь, – в раздумье произнес Донат. – Хотя всякое бывает… Обождите-ка…
