своей наложницей, будто племенной кобылицей!
- А ты бы держал свою жену в строгости и запрещал бы выходить из дома?
- Моя мать нечасто бывала за стенами двора, - неохотно сказал Диджле. Он поравнялся с Йоханом, но держался почтительно, как подобает слуге. – Но счастья в доме она видела немного. Разум мой не хочет знать ваших нечистых обычаев. Сердце мое прикипело к тебе, и я чувствую бея правым и милостивым, хоть он нарушает ваш закон. Потому я не знаю, как будет с женой в моем доме. Но я беден - долгие годы отпустил мне Аллах, чтобы не думать о свадьбе.
Лисица хмыкнул.
- Не зарекайся, - посоветовал он. – Как знать, что завтра случится?
Глава 43
Пока Диджле не было дома, хозяин по наущению Честера велел перенести все вещи Йохана фон Фризендорфа в одну из лучших комнат. Осман покраснел от гнева, когда увидел, что чужие люди похозяйничали среди старательно наведенного порядка и даже повесили молитвенный коврик на стену, но ярость его остыла, когда он увидел знаки уважения, которые хозяин расточал Йохану. Их было так много, что лести хватило бы на целое море, а из славословий можно было бы выстроить целый замок, но Лисица только морщился и при первом же предлоге отослал его прочь. Уивер все еще был здесь, и когда они вошли, англичанин перелистывал свои записные книжки, найденные в закромах у Диджле, не забывая прикладываться к бутылке хорошего вина, которую держал под креслом.
- Неужто ты вышел из рук палачей? - воскликнул он, как только увидел Йохана. – Они, что, вываляли тебя в дегте на прощание? А на перьях ты вырвался и убежал?
Уивер подскочил к нему, и Лисице показалось, что он сейчас попадет в крепкие объятья и вспомнит дыбу, но Честер бережно взял его под руку и провел до кресла.
- Дай-ка я осмотрю вас, мистер Зазнайка, - сказал он и великосветски шаркнул с полупоклоном. – Кости у вас еще остались в избытке, мясо поредело, и ночью вы можете пугать прохожих, если вас намазать белой краской. Как доктор, я пропишу вам хорошего каплуна, теплого вина – бутылки три, вареного риса и хлеба с толстым слоем масла. Повторять каждый день!
- Видимо, пока я не ожирею настолько, что не смогу ходить, - Йохан наконец-то почувствовал облегчение – тяжелые мысли отступали рядом с шутками англичанина, прятались в глубине души. Он разделся по пояс, и Честер внимательно осмотрел его раны, не гнушаясь поковыряться в каждой, а потом столь же немилосердно принялся накладывать на них жгучую мазь, от которой чесалась кожа. Йохан сидел смирно, и только крупные слезы время от времени катились у него из глаз – лечение Уивера было похуже пытки.
Диджле перебирал вещи, сжав губы. Он нарочно не смотрел в сторону англичанина, недовольный его присутствием, тем более, что Честер подтрунивал над ним. Искусство врачевания здешних лекарей осману не нравилось, и в словах англичанина ему мерещились переиначенные суры Корана, если такое возможно на чужом языке; он подозрительно оглядывался на Уивера, но вид у того был невинный и глупый донельзя.
В дверь постучали, и, прежде чем Йохан успел подать голос, Честер весело крикнул незваному гостю заходить. Он поскучнел и пальцы у него напряглись, когда в светлой комнате появилась баронесса фон Виссен – София смутилась, когда увидела Лисицу полуголым, и Диджле заволновался, как наседка, и благочестиво прикрыл названного брата одеялом, чтобы девица и ее служанка не усмотрели того, что примерным женам видеть не следует.
София сделала книксен и еле заметно поморщилась: видно, запах дегтя ударил ей в нос.
- Вечно я прихожу во время вашего туалета, барон. Доброго здоровья вам, здравствуйте, господин Уивер, - прощебетала она, поглядывая на Уивера из-под длинных ресниц. – Я очень рада видеть вас на свободе, господин Фризендорф, в целости и сохранности!
Уивер наклонил голову, принимая ее слова. Служанка встала у стены со скучающим видом. Исподтишка женщина зорко глазела на Диджле, и осман невольно смущался.
- Я тоже рад, что вы явились, баронесса. Надеюсь, с тюрьмами покончено.
- Госпожа фон Бокк хочет видеть вас вечером у себя, - сказала София. – Теперь тетушка утверждает, что сразу догадалась, кто вы такой. После того, как всплыло ваше прошлое здесь, я рассказала, что это вы меня спасли. Теперь дядюшка хочет засвидетельствовать вам свое почтение и говорит, что в нашем доме вы всегда желанный гость. Они хотели явиться сами, но решили, что будет лучше, если я передам их благодарность и приглашение.
Посреди ее речи Уивер отошел к окну, где стояла мазь в жестяной банке и лежали бинты. Голос у баронессы обиженно дрогнул, и она с мольбой взглянула на Лисицу, словно тот мог одним мановением руки исправить отчуждение между ними.
- Я буду рад, - ответил Йохан. – Но пусть они не гневаются, если я опоздаю. Я намереваюсь сегодня навестить баронессу Катоне.
- О! – София опустила взгляд и поникла еще больше. – Ей нездоровится в последние недели, и она никого не желает видеть. Я посылала ей тепличного винограда, но она лишь поблагодарила за него запиской.
Бедная девочка думала, что никто не видит разочарования и обиды на ее лице, но она еще не умела толком скрывать своих чувств. Уивер равнодушно звенел склянками, словно они вовсе не были знакомы с баронессой, и Йохан подивился его поведению.
- Уверен, Роксана скоро пойдет на поправку. Кстати, можно ли попросить вашу служанку сходить вниз вместе с Диджле? Мне бы хотелось
